<span>В одну из тёмных ночей Андрия будит ото сна странное существо, похожее на призрак. Это татарка, служанка той самой полячки, в которую влюблён Андрий. Татарка шёпотом рассказывает, что панночка — в городе, она видела Андрия с городского вала и просит его прийти к ней или хотя бы передать кусок хлеба для умирающей матери. Андрий нагружает мешки хлебом, сколько может унести, и по подземному ходу татарка ведёт его в город. Встретившись со своей возлюбленной, он отрекается от отца и брата, товарищей и отчизны: «Отчизна есть то, что ищет душа наша, что милее для неё всего. Отчизна моя — ты». Андрий остаётся с панночкой, чтобы защищать её до последнего вздоха от бывших сотоварищей своих.</span>
Знает Агния Барто и про это и про то,пишет книжки для детишек,для девчонок и мальчишек.
То, что этот рассказ является действительно про любовь.
Книга «Димон», изначально предполагавшаяся как обращение к молодёжно-тинэйджерской среде, в процессе своего написания вышла за границы миссионерского материала адресованного конкретной социальной прослойке населения. Взяв за основу античный сюжет путешествия в Ад за возлюбленной, автор превратил остросюжетную драму-детектив-фэнтези в современное, яркое и впечатляющее изложение свято-отеческого учения о мытарствах.
То, что искомый результат в книге был достигнут, было засвидетельствовано вскоре по её выходе из печати личной благодарностью автору от афонских монашествующих на Святой Горе. «Так о мытарствах ещё никто не написал!» — сформулировал своё мнение один из афонских насельников, много лет подвизающийся на Афоне.
Тем не менее, «целевая аудитория» — молодёжь, тоже в значительном числе восприняла эту книгу как некое откровение – «О! Оказывается Церковь, это не так скучно и неинтересно! Кажется, стоит туда заглянуть!»
«Димон», также как и трилогия «Флавиан», переведён на несколько языков пользуется популярностью, как в молодёжной так и во «взрослой» среде православной Сербии. За счёт авторского гонорара, передаваемого сербским издательством по благословению автора, на помощь семьям православных сербов, пострадавших от албанского геноцида в Косово-Метохии, уже неоднократно оказывалась помощь нуждающимся, оплачивались медицинские операции и выделялись средства многодетным семьям.