Лев Николаевич Толстой всю свою жизнь очень любил детей: и самых маленьких, и более старших, всегда проводил с ними много времени: зимою катался на коньках или на санках с гор, ходил на лыжах, а летом гулял по полям, лесам, собирал с ними цветы, ягоды, грибы. И всегда он им что-нибудь рассказывал. И чего только не рассказывал! И про себя, какой маленький был, и как в молодости на Кавказе жил, и про своих родителей и знакомых, и всевозможные истории, и басни, и сказки. И дети могли слушать его сколько угодно; слушали бы и слушали, потому что уж очень он интересно, занятно про всё рассказывал.
Любили дети одну его особенную сказку — об огурцах.
Он рассказывал её и тогда, когда был молодым, и стариком. В последний раз — когда ему шёл восемьдесят второй год.
Это было 18 сентября 1909 года в сельской местности Крек-шино, под Москвою.
Лев Николаевич сидел возле дома на длинной садовой скамье. На нем было тёмное осеннее пальто, серая шляпа, в руке он держал палку, с которой только что пришёл с прогулки. Рядом с ним сидели его внуки, брат и сестра: Сонечка девяти лет и Илюшок семи лет. Он взглянул на них и бодрым, звучным голосом спросил:
А хотите, я вам сказку расскажу?
Хотим, дедушка, хотим! Расскажи, дедушка, расскажи!
Ну хорошо, расскажу! Слушайте! Только внимательно
слушайте!
Он сделал серьёзное лицо, немного приподнял голову, посмотрел в сторону, как будто собирался с мыслями. Сонечка и Илюшок насторожились.
— Сказка про одного мальчика и семь огурцов, — объя
вил Лев Николаевич.
Сонечка и Илюшок затаили дыхание.
Лев Николаевич перевёл глаза на них и уже до самого конца сказки всё время смотрел на внуков.
— Жил-был на свете один мальчик,.. — начал он и за
молк. — И пошёл раз этот мальчик в огород. . — Опять Лев
<span>Николаевич умолк. </span>
В 1867 году Лев Николаевич Толстой закончил работу над произведением "Война и мир". Говоря о своём романе, Толстой признавался, что в "Войне и мире" он "любил мысль народную". Автор поэтизирует простоту, доброту, нравственность народа. Толстой видит в народе источник нравственности, необходимой для всего общества.
С. П. Бычков писал: "По мысли Толстого, чем ближе дворяне стоят к народу, тем острее и ярче их патриотические чувства, богаче и содержательнее их духовная жизнь. И, напротив, чем дальше они от народа, тем суше и черствее их души, тем непривлекательнее их моральные принципы".
Лев Николаевич Толстой отрицал возможность активного воздействия личности на историю, поскольку предусмотреть или изменить направление исторических событий нельзя, ибо они зависят от всех и ни от кого в отдельности. В своих философско-исторических отступлениях Толстой рассматривал исторический процесс как сумму, складывающуюся из "бесчисленного количества людских произволов", то есть усилий каждого человека.
Совокупность этих усилий выливается в историческую необходимость, отменить которую никто не может. По мнению Толстого, историю делают массы, и её законы не могут зависеть от желания отдельного исторического лица. Лидия Дмитриевна Опульская писала: "Толстой отказывается признать силой, руководящей историческим развитием человечества, какую бы то ни было "идею", а также желания или власть отдельных, пусть даже и "великих" исторических деятелей". “Есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами, — пишет Толстой. — Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскивания причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утверждённости Земли". Перед историками Толстой ставит задачу "вместо отыскания причин... — отыскание законов". Толстой остановился в недоумении перед осознанием законов, которые определяют "стихийно-роевую" жизнь народа.
<span>По его мнению, участник исторического события не может знать ни смысла и значения, ни — тем более — результата совершаемых действий. В силу этого никто не может разумно руководить историческими событиями, а должен подчиняться стихийному, неразумному ходу их, как подчинялись древние фатуму. Однако внутренний, объективный смысл изображаемого в "Войне и мире" вплотную подводил к осознанию этих закономерностей.
</span>Кроме того, в объяснении конкретных исторических явлений сам Толстой очень близко подходил к определению действительных сил, руководивших событиями. Так, исход войны 1812 года был определён, с его точки зрения, не таинственным и недоступным человеческому пониманию фатумом, а "дубиной народной войны", действовавшей с "простотой" и "целесообразностью". Народ у Толстого выступает как творец истории: миллионные массы простых людей, а не герои и полководцы творят историю, двигают общество вперёд, создают всё ценное в материальной и в духовной жизни, совершают всё великое и героическое. И эту мысль — "мысль народную" — Толстой доказывает на примере войны 1812 года.
<span>Лев Николаевич Толстой отрицал войну, горячо спорил с теми, кто находил "красоту ужаса" в войне. При описании войны 1805 года Толстой выступает как писатель-пацифист, но при описании войны 1812 года автор переходит на позиции патриотизма. Война 1812 года предстаёт в изображении Толстого как война народная. </span>
<span>Автор создаёт множество образов мужиков, солдат, суждения которых в совокупности составляют народное мироощущение. Купец Ферапонтов убеждён, что французов не пустят в Москву, "не должны", но, узнав о сдаче Москвы, он понимает, что "решилась Расея!" А если уж Россия гибнет, то нечего спасать своё добро. Он кричит солдатам, чтобы забирали его товары, лишь бы ничего не досталось "дьяволам". Мужики Карп и Влас отказались продавать сено французам, взяли в руки оружие и ушли в партизаны. В период тяжких испытаний для Отечества "делом народным" становится защита Родины. Все герои романа проверяются с этой стороны: одушевлены ли они всенародным чувством, готовы ли на подвиг, на высокую жертву и самоотвержение. </span>
<span>В любви к Родине, в патриотическом чувстве равны князь Андрей Болконский и солдаты его полка. Но князь Андрей не только воодушевлён всеобщим чувством, но и умеет сказать о нём, анализировать его, понимает общий ход дел. Настроение всего войска перед Бородинским сражением именно он в состоянии оценить и определить. Сами многочисленные участники величественного события действуют по тому же чувству, и даже не бессознательно, — просто они очень немногословны. </span>
2. Его заставило бежать то, что он считал монастырь - своей тюрьмой, и хотел узнать что это значит, жить на свободе. Он сбежал во время грозы потому что не хотел чтобы кто-то побежал за ним и не вернули его в монастырь. Этот поступок показывает что Мцыри- очень сильный и смелый человек.
Так, простое покачивание головой из стороны в сторону, означающее в России и большинстве стран Европы "нет", в Болгарии, Греции и Индии означает одобрение, в то время как кивок головой — несогласие. Необычный жест отрицания существует у неаполитанцев — это вздернутая вверх голова при неодобрительно оттопыренной нижней губе. В Японии слово "нет" выражают покачиванием ладоней из стороны в сторону. На Мальте несогласие выражается касанием кончиков пальцев подбородка, при этом повернув вперед кисть. А вот в Италии и Франции этот же жест указывает на то, что у человека какие-то боли.
Неоднозначное отношение вызывает и уже привычный для большинства россиян жест "о'кей". Удивительно, но этому знаку более 2500 лет. У греков это был символ любви — изображение целующихся губ, а также похвала оратору за точное высказывание или тонкий афоризм. Позднее этот жест ушел в прошлое и вновь стал популярным в Америке в начале ХIХ века. Пресса в то время проводила кампанию по сокращению слов и ходовых фраз до их начальных букв. Кружок, обозначающий букву "о" в слове о'кей, стал символом, что "все хорошо", и сегодня в западных странах этот жест воспринимается однозначно как одобряющий, положительный жест.