Детство Мцыри показывает читателю истоки его характера, истоки его драматической судьбы. Исповедь Мцыри глубоко раскрывает личность героя, объясняет его поступки: а) Мцыри мечтал о жизни, «полной тревог»; б) свою жизнь в монастыре юноша расценивал как плен; в) оказавшись на воле, Мцыри пережил восхищение от красоты мира, единения с ним; г) встреча с грузинкой показала глубину чувств Мцыри, готовность к любви; д) бой с барсом — кульминационная сцена поэмы — показывает безграничные возможности человека; е) возвращение к стенам монастыря — безнадежность в поисках воли и свободы; ж) дух найдет успокоение только на небесах — итог исканий Мцыри. Мцыри — герой, близкий самому Лермонтову и его лучшим современникам (Д.Е. Максимов). Характеристика Мцыри. Мцыри — герой одноименной поэмы М.Ю. Лермонтова. Истории трех дней странствий героя посвящено произведение. В начале поэмы автор рассказывает историю детства Мцыри. Это очень важно для понимания его дальнейших поступков. Из описания видно, что пленный мальчик необычный, с богатыми задатками, которые развились из-за болезни. Но в нем мучительный недуг Развил тогда могучий дух Его отцов. ]5ез жалоб он Томился, д;1же слабый стон Из детских губ не вылетал… Сила духа — главное свойство, которое хочет подчеркнуть в герое автор. Дальнейшее повествование построено в форме исповеди самого героя. Это необходимо автору для того, чтобы глубже раскрыть переживания Мцыри. Вначале Мцыри рассказывает о своих мечтах: Я знал одной лишь думы власть, Одну — но пламенную страсть… <…> Она мечты мои звала От келий душных и молитв В тот чудный мир тревог и битв… Мечта, перешедшая в страсть, зовет Мцыри за стены монастыря. Естественно, что монашескую жизнь он воспринимает как плен. То, что для других монахов естественно, для Мцыри невозможно. Сопоставляя Мцыри с другими монахами, поэт выделяет его как смелого бунтаря: И в час ночной, ужасный час, Когда гроза пугала вас, Когда, столпясь на алтаре, Вы ниц лежали на земле, Я убежал. Монахи молились, а Мцыри убежал, его не пугает внешний мир, он привлекает его. Оказавшись на воле, юноша был восхищен. Он ощутил единение с природой, пережил состояние счастья. О, я как брат Обняться с бурей был бы рад! Глазами тучи я следил, Рукою молнии ловил… Природу Мцыри называет «Божьим садом», он очень чуток, внимателен к малейшим изменениям в природе. Важным эпизодом в поэме является встреча с-грузинской девушкой. Когда Мцыри пережил томление, тоску и печаль: он готов к любви, но она невозможна в его жизни. Так Лермонтов подчеркивает одиночество героя. Кульминационным моментом является сцена боя с барсом. Человек, слабый телом, воспитанный в монастыре, победил дикого зверя. И я был страшен в этот миг; Как барс пустынный, зол и дик, Я пламенел, визжал, как он… Это произошло только потому, что в человеке проснулся «могучий дух», которого не было в звере. Так Лермонтов утверждает безграничные возможности человека. Так путешествовал герой три дня, но «тщетно спорил он с судьбой»: дорога вновь привела его к стенам монастыря. Слово «судьба» появляется в пээме не случайно, оно отражает позицию автора: человеку нег счастья и воли на земле, он их может обрести только на небесах: Но что мне в этом? — пускай в раю, В святом, заброшенном краю Мой дух навдет себе приют… Мы видим, что Мцыри — романтический герой. Он одинок, живет в одном мире, но мечтает обрести другой, что оказывается невозможным. Так в произведении отражена позиция Лермонтова, как отмечает литературовед Д Е. Максимов: «Живой и конкретный образ монастырского послушника, помимо своих ярких черт, близок самому Лермонтову и передовым людям его эпохи — страдающим, непокорным, рвущимся к свободе и мечтаний.
Сергей Тимофеевич Аксаков родился в 1791 году в Уфе в семье служившего прокурором земского суда Тимофея Степановича Аксакова (1762—1836/1837)[4]. Тимофей Степанович, выходец из небогатого, хотя и старинного рода[5], был женат на Марии Николаевне Зубовой (1769—1833) — дочери товарища генерал-губернатора Уфимского наместничества. Мария Николаевна, умная и властная женщина, выросшая среди высшего чиновничества и получившая хорошее по тем временам образование[6], в юности вела переписку с либеральным просветителем Николаем Ивановичем Новиковым[7].Детство Сергея прошло в Уфе и родовом имении Ново-Аксаково (Оренбургская губерния). Большое влияние на его развитие оказал дед — Степан Михайлович Аксаков, мечтавший о внуке, который продолжит «род Шимона»[6]. Д. Мирский так характеризует Степана Михайловича: «неотесанный и энергичный помещик-первопроходец, одним из первых организовавший поселение крепостных в башкирских степях»[8]. От отца Серёжа унаследовал любовь к природе; он также рано полюбил книги, в четыре года уже свободно читал, а в пять — декламировал Сумарокова и Хераскова, пересказывал в лицах сказки «Тысячи и одной ночи»[6].
В 1799 году мальчик поступил в Казанскую гимназию, но Мария Николаевна, не в силах выдержать расставание с сыном, вскоре забрала его назад; этому способствовало и то обстоятельство, что у впечатлительного Серёжи, оторванного от семьи, стала развиваться падучая болезнь. Возвращение в гимназию состоялось лишь в 1801 году. В 1804 году старшие классы гимназии были преобразованы в первый курс Казанского университета, Аксаков оказался одним из его студентов и продолжал учёбу в нём вплоть до 1807 года. В годы учёбы Аксаков сотрудничал в студенческих рукописных журналах «Аркадские пастушки» (редактор Александр Панаев) и «Журнал наших занятий» (где сам Аксаков был одним из соредакторов). В этих журналах были размещены его первые стихотворные опыты, написанные в сентиментальном стиле. Вскоре пережив увлечение сентиментализмом, Аксаков познакомился с «Рассуждением о старом и новом слоге российского языка» А. С. Шишкова, став приверженцем его литературно-лингвистической теории (в статье «Литературной энциклопедии» о самом Аксакове названной «литературным староверством»[9]), что, однако, практически не отразилось на его собственном литературном стиле. С 1806 года Сергей состоял в «Обществе любителей отечественной словесности» при университете; он также стал организатором студенческого театра, поставившего, в частности, пьесу, одним из соавторов которой был он сам[6]. Впоследствии воспоминания о детских годах, наряду с семейными преданиями, легли в основу автобиографической трилогии Аксакова[10].В 1807 году Сергей Аксаков, окончивший университет в 15 с половиной лет, переехал в Москву, а оттуда в 1808 году — в Санкт-Петербург, поступив на службу переводчиком в Комиссию по составлению законов. Позже он был переведён в Экспедицию о государственных доходах[6].. Аксаков совмещал чиновничью работу с занятиями литературой и декламацией. В попытках усовершенствовать своё декламаторское искусство он близко сошёлся с актёром-трагиком Яковом Шушериным, а также свёл знакомство с Державиным и Шишковым. Всем троим он позже посвятит биографические очерки[7]. В 1811 году Аксаков переехал из Санкт-Петербурга в Москву, где Шушерин познакомил его с литераторами С. Н. Глинкой, Н. И. Ильиным, Ф. Ф. Кокошкиным, Н. П. Николевым и Н. М. Шатровым. Позже к кругу московских знакомств Аксакова присоединятся писатели Шаховской, Загоскин и Писарев[6].
Во время Отечественной войны 1812 года Аксаков покинул Москву, уехав в Оренбургскую губернию. В следующие полтора десятилетия он в основном проводил время в Новом-Аксакове, а позже в выделенной ему отцом деревне Надеждино (выведенной позже в автобиографической трилогии как Парашино), посещая столицы только наездами. В это время он увлёкся переводами классической литературы. В частности, используя французский перевод Лагарпа, он перевёл в 1812 году на русский язык трагедию Софокла «Филоктет», а позже — комедию Мольера «Школа мужей», поставленную на петербургской сцене в 1819 году, и «10-ю сатиру» Буало (напечатана в 1821 году, принеся автору членство в Обществе любителей российской словесности)[6]; дальнейшее наследие Аксакова как переводчика включает переводы мольеровского «Скупого» (1828) и романа Вальтера Скотта «Певерил Пик»[11]. К 1812 году относится и его первая публикация в литературном журнале «Русский вестник», где была напечатана его басня «Три канарейки»[7], а в 1821 году было опубликовано стихотворение «Уральский казак», которое сам автор позже характеризовал как «слабое и бледное подражание „Чёрной шали“ Пушкина»[11].
В 1816 году в Москве Аксаков женился на Ольге Семеновне Заплатиной — дочери генерала, прежде служившего под началом Суворова.
Как и многие поэты, Николай Гумилев обладал неким даром предвидения. В своих стихах он не только сумел предсказать собственную смерть, но даже указал, что будет расстрелян. Произведения, ставши впоследствии откровениями, характерны для последнего этапа творчества этого поэта. Среди них – стихотворение «Память», написанное в 1921 году, за несколько месяцев до ареста и расстрела.
Анализируя свою недолгую, но полную событий жизнь, автор отмечает, что ему бы хотелось быть похожим на змею, которая время от времени сбрасывает кожу, чтобы обновить свое тело. Однако человеку этого не дано, и поэт с сожалением констатирует: «Мы меняет души, не тела». По мнению Гумилева, в его бренной оболочке за годы жизни побывало несколько различных людей. Первым из них был угрюмый и некрасивый ребенок, который любил лишь «сумрак рощ», а его лучшими друзьями были «дерево да рыжая собака». Сейчас поэту с трудом верится в то, что когда-то в детстве он мечтал об уединении и умел останавливать дождь лишь силой собственной мысли. Этому странному ребенку уступил место бесшабашный искатель приключений, обожающий путешествия и словно бы бросающий каждый день вызов собственной судьбе. «Любил он ветер с юга, в каждом шуме слышал звоны лир», — так характеризует себя молодого поэт. Однако при этом Гумилев признается, что таким он себе совершенно не нравится, и для этого есть очень веские основания. Бросая вызов всему миру, молодой поэт «хотел стать богом и царем». Он завидовал Всевышнему, так как не обладал его силой, властью и талантами. При этом обратной стороной характера автора по-прежнему оставались стремление к одиночеству и желание постичь то, чего не дано знать простым смертным.
«Я – угрюмый и упрямый зодчий», — отмечает поэт, признаваясь, что слишком поздно в его телесной оболочке нашел пристанище тот, кем он является на самом деле. Предчувствуя свою скорую гибель, поэт не лукавит пред собой, честно признаваясь, что он – самый обычный человек, которому страшно и горько видеть все то, что происходит с его родиной. Он верить, что когда-нибудь поднимутся «стены Нового Иерусалима на полях моей родной страны», Гумилев имеет ввиду возрождение духовности, которая была утрачена еще задолго до революции. Люди перестали бояться того, что во все века называлось Божьим судом, и который на пороге смерти так страшит поэта. Он чувствует, что его дни сочтены, и времени на покаяние осталось слишком мало. Однако не знает, как это делается, и не верит в то, что может быть спасен. «Но разве кто поможет, чтоб душа моя не умерла?», — вопрошает поэт и не находит ответа на этот простой вопрос из-за собственного неверия.