Рассказ этот должен основываться на реальных событиях, ведь уже сам заголовок исключительно правдив. Разве может быть родная матушка не любить родного ребенка и не быть ему настоящим другом? Например, это может быть история болезни. Когда я училась в 5 классе у меня сильно заболело горло (я сломала ногу) и врачи заставили меня лежать дома. Ребята сперва приходили проведать меня, обсудить школьные новости, приносили домашние задания и старались меня подбодрить и развеселить. Однако прошла неделя, потом вторая, школьные друзья все реже появлялись на пороге моей квартиры и наконец настал час, когда целых три дня никто из них даже не вспомнил обо мне. Сказать что я была просто расстроена, значит ничего не сказать. Я целый день просидела у запотевшего окна и глазами полными слез наблюдала за веселой беготней детворы за стеклом. Но вечером пришла мама и сразу поняла мое состояние. Она отложила все дела, заварила мне какао, и мы с ней сперва просто хорошо посидели и поговорили обо всем, а потом весь вечер играли в монополию. И каждый вечер после работы она находила в себе силы подбодрить меня и развлечь. Тогда-то я и поняла, что лучшего друга чем родная матушка нет и быть не может.
Ах, как-то раз столь ранним утром девица решила отведать шоколадки. Присев отведав половинку, подходит в ней мальчонка - Васька, он попросил дать половинку, на что девица злобно сжала плитку. Проходят дни и Ваське, купили ну уж очень вкусную коробочку конфет. И та столь жадная девица, решила выпросить конфетку. Конфетку ты не заслужила! Так пусть вернется вся обида, к тебе, бумерангом.
1."Горе от ума" появилось раньше Онегина, Печорина, пережило их, прошло невредимо чрез гоголевский период, прожило эти полвека со времени своего появления и все живет своею нетленною жизнью, переживет и еще много эпох и все не утратит своей жизненности.
2....Комедия "Горе от ума" есть и картина нравов, и галерея живых типов, и вечно острая, жгучая сатира, и вместе с тем и комедия, и скажем сами за себя — больше всего комедия — какая едва ли найдется в других литературах. <...> Как картина, она, без сомнения, громадна.
3.Всякий шаг Чацкого, почти всякое слово в пьесе тесно связаны с игрой чувства его к Софье, раздраженного какою-то ложью в ее поступках, которую он и бьется разгадать до самого конца. Весь ум его и все силы уходят в эту борьбу: она и послужила мотивом, поводом к раздражениям, к тому "мильону терзаний", под влиянием которых он только и мог сыграть указанную ему Грибоедовым роль, роль гораздо большего, высшего значения, нежели неудачная любовь, словом, роль, для которой и родилась вся комедия.
4.Чацкий рвется к "свободной жизни", "к занятиям" наукой и искусством и требует "службы делу, а не лицам" и т. д. На чьей стороне победа? Комедия дает Чацкому только "мильон терзаний" и оставляет, по-видимому, в том же положении Фамусова и его братию, в каком они были, ничего не говоря о последствиях борьбы.
5."Мильон терзаний" и "горе! " — вот что он пожал за все, что успел посеять. До сих пор он был непобедим: ум его беспощадно поражал больные места врагов. Фамусов ничего не находит, как только зажать уши против его логики, и отстреливается общими местами старой морали. Молчалин смолкает, княжны, графини — пятятся прочь от него, обожженные крапивой его смеха, и прежний друг его, Софья, которую одну он щадит, лукавит, скользит и наносит ему главный удар втихомолку, объявив его, под рукой, вскользь, сумасшедшим.
6.Много можно бы привести Чацких — являвшихся на очередной смене эпох и поколений — в борьбах за идею, за дело, за правду, за успех, за новый порядок, на всех ступенях, во всех слоях русской жизни и труда — громких, великих дел и скромных кабинетных подвигов. О многих из них хранится свежее предание, других мы видели и знали, а иные еще продолжают борьбу. Обратимся к литературе. Вспомним не повесть, не комедию, не художественное явление, а возьмем одного из позднейших бойцов с старым веком, например, Белинского. Многие из нас знали его лично, а теперь знают его все. Прислушайтесь к его горячим импровизациям — и в них звучат те же мотивы — и тот же тон, как у грибоедовского Чацкого. И так же он умер, уничтоженный "мильоном терзаний", убитый лихорадкой ожидания и не дождавшийся исполнения своих грез.
<span>7.Если читатель согласится, что в комедии, как мы сказали, движение горячо и непрерывно поддерживается от начала до конца, то из этого само собою должно следовать, что пьеса в высшей степени сценична. Она такова и есть. Две комедии как будто вложены одна в другую: одна, так сказать, частная, мелкая, домашняя, между Чацким, Софьей, Молчалиным и Лизой: это интрига любви, вседневный мотив всех комедий. Когда первая прерывается, в промежутке является неожиданно другая, и действие завязывается снова, частная комедия разыгрывается в общую битву и связывается в один узел.</span>