Имеет ли право человек считать себя свободным от нелегких проблем жизни своего народа? Может ли он ради спасения своей души отделиться от соотечественников, которые страдают в беде, и окончательно решить для себя: Исчезло все, мелкое, больное, Что чувство в души шевелит внимание отворачивает От высочайшего естества. А или действительно это решение есть окончательным? Следует ли, отказавшись от «единого желания вечного покоя», отвергнуть все то, что ранило душу: «неудача, непокорность и пренебрежение, нетерпеливость их тупую»? Эти вопросы морального выбора возникают перед героем поэмы И. Франко «Иван Вишенський». За историческим рассказом мы ощущаем раскрытие важной философской темы - о безграничной любви к родине и о патриотичной обязанности ее сына, гражданина, в тяжелое для нее время. Мы с волнением следим за тем, как религиозные эгоистические желания «старца Ивана», что проводит дни в молитвах и «неподвижно покоится», уступают перед болью за родную землю: И неужели же та Украина Сей цветистый рай веселый, Сей тяжелый, кровавый ад Еще для меня не чужой? И. Франко очень убедительно и с чрезвычайным художественным мастерством показывает психологические нерешительности нелюдимого аскета, которые, кажется, режут ему душу. Эти мучения выбора становятся понятными, если мы учтем то, что речь идет о выборе между требованиями ума и религиозных убеждений и обязанностью сына родной земли. Земли, которая страдает без его помощи. Мы видим, как душу Ивана Вишенського уже почти полностью окутала идея отречения от мира. И довольно было в его затворническую пещеру залететь вишневым лепесткам, и их странный, родной запах напомнил об Украине. А когда появляется на море казацкая барка и земляки зовут Вишенського на Родину, его патриотичные чувства берут верх, возрождаются силы. Таким образом, его убеждение:
Сатира это высмеивание кого то именнно не просто смех а высмеивание например: Друг упал и ты над ним хихочеш это називается сатира а юмор это смех над какой-то доброй шутки без ничего плохого
Литературно послужной список не объемист; Имя мало знаемое в массах грамотное, даже образованной нашей публики... А между тем этим самым стихотворениям, еще с начала пятидесятых годов, отводится русской критикой место чуть не наряду с пушкинскими; это самое имя, в течение целой четверти века, во всех светских и литературных кругах Москвы и Петербурга чтился и славился, знаменуя собою мысль, поэзию, остроумие в самом изящном соединении. Странное противоречие, не правда ли? Как объяснить этот недостаток популярности при несомненном общественном значении? Эту несоразмерность внешнего объема литературной деятельности с обнаруженной автором силой дарований?.. Но и здесь еще не конец недоумений, не редко возбуждаемых именем Тютчева. Ко всем единодушным отзывам нашей периодической печати об его уме и таланте, появлявшимися вслед за его кончиной вместе с выражениями искренней скорби, мы позволили себе добавить еще и свои. Тютчев был не только самобытный, глубокий мыслитель, не только своеобразный, истинный художник-поэт, но и один из малого числа носителей, даже двигателей нашего русского, народного самосознания.<span>И. Аксаков</span>
С сказке есть рифма , а в мультфильме нет, в сказке есть старинные слова ,а в мультике нет таких слов .