На одном из светских раутов появляется Евгений Онегин, который много путешествовал и теперь вернулся в Москву. На балу он встречает даму в сопровождении генерала:
"Она была нетороплива, Не холодна, не говорлива, Без взора наглого для всех, Без притязаний на успех, Без этих маленьких ужимок, Без подражательных затей... Все тихо, просто было в ней.
Никто б не мог ее прекрасной Назвать; но с головы до ног Никто бы в ней найти не мог Того, что модой самовластной В высоком лондонском кругу Зовется vulgar..."
В этой даме Евгений узнает Татьяну. Выясняется, что она замужем за князем, давним его приятелем. Князь знакомит Онегина с женой. Татьяна ничем не выдает своих чувств. Спустя несколько дней Евгений едет в гости к князю. Он теперь безнадежно влюблен в Татьяну, "законодательницу зал":
"Сомненья нет: увы! Евгений В Татьяну как дитя влюблен; В тоске любовных помышлений И день, и ночь проводит он".
Онегин пишет одно за другим Татьяне письма, в которых объясняется в любви к ней. Однако та остается холодна. Наконец Евгений приезжает в дом генерала без приглашения и застает Татьяну одну, плачущей над его письмами.
"В тоске безумных сожалений К ее ногам упал Евгений; Она вздрогнула и молчит, И на Онегина глядит Без удивления, без гнева...
Его больной, угасший взор, Молящий вид, немой укор, Ей внятно все. Простая дева, С мечтами, сердцем прежних дней, Теперь опять воскресла в ней".
Татьяна упрекает Онегина в том, что теперь, когда она богата и знатна, имеет успех в свете, только тогда он полюбил ее.
"Тогда - не правда ли? - в пустыне, Вдали от суетной молвы, Я вам не нравилась... Что ж ныне Меня преследуете вы? Зачем у вас я на примете? Не потому ль, что в высшем свете Теперь являться я должна; Что я богата и знатна, Что муж в сраженьях изувечен, Что нас за то ласкает двор? Татьяна признает, что любит Онегина: Я вас люблю (к чему лукавить?), Но я другому отдана; Я буду век ему верна. Она ушла. Стоит Евгений, Как будто громом поражен... Но шпор внезапный звон раздался, И муж Татьяны показался, И здесь героя моего, В минуту злую для него, Читатель, мы теперь оставим, Надолго... навсегда".
Во мне простое чувство справедливости заговорило, а вовсе не родственное, - возразил запальчиво Аркадий. - Но так как ты этого чувства не понимаешь, у тебя нет этого ощущения, то ты и не можешь судить о нем. - Другими словами: Аркадий Кирсанов слишком возвышен для моего понимания, - преклоняюсь и умолкаю. - Полно, пожалуйста, Евгений; мы наконец поссоримся. - Ах, Аркадий! сделай одолжение, поссоримся раз хорошенько - до положения раз, до истребления. - Но ведь этак, пожалуй, мы кончим тем... - Что подеремся? - подхватил Базаров. - Что ж? Здесь, на сене, в такой идиллической обстановке, вдали от света и людских взоров - ничего. Но ты со
Здравствуй,дорогой Робинзон Крузо я очень рад что у меня есть возможность написать тебе.Мне очень понравилась твоя книга я прочитал её несколько раз мне очень нравится твои произведения .Ты так хорошо пишешьбыло так интересно читать книгу . Я читал её в школе нам задавали и на каникулах
На своей работе его презирают, коллеги издеваются над ним,он был забитым человеком.Башмачкин получает очень маленькую зарплату поэтому всю жизнь ходит в заношенной до дыр шинели.Акакий Акакиевич относится к своей работе с любовью, долгими вечерами он сидит, склонившись над документами, которые принес со службы, а ложась спать, предвкушает новые задания.Он очень дорожит своей работой. Забрать у Башмачкина работу – все равно что отнять жизнь. С другой стороны, он никогда ничего творческого в работу не вносил и панически боялся даже изменить падежи слов.