Это ответ спаси други я искал но не нашёл ответа извиняюсь
В стихотворении “Пророк” поэт сравнивается с пророком. В произведении говорится о свойствах, какими должен обладать поэт, в отличие от обыкновенного человека, чтобы достойно выполнять свое предназначение. В основу “Пророка” положен рассказ библейского пророка Исайи, видевшего Господа. Этим стихотворение отличается от других, в которых, говоря о поэзии и поэте, Пушкин использовал образы античной мифологии (Музы, Аполлон, Парнас) . Лирический герой произведения проходит путь от грешника, который “влачился” без цели в “пустыне мрачной”, до возродившегося, очистившегося, проникшего в тайны бытия пророка. Это пробуждение пушкинского пророка подготовлено его состоянием: он был “духовной жаждою томим”. Посланник Бога серафим преобразует всю природу человека, чтобы сделать из него поэта, У грешника открываются глаза:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.. .
Человек получил чуткий слух, вместо “грешного”, “празднословного”, “лукавого” языка- “жало мудрыя змеи”, вместо “сердца трепетного” -“угль, пылающий огнем”. Но и этого полного преображения, изменения чувств и способностей человека оказывается недостаточно, чтобы стать настоящим поэтом: “Как труп в пустыне я лежал”. Нужна еще высокая цель, высокая идея, во имя которой поэт творит и которая оживляет, дает смысл, содержание всему тому, что он так глубоко и точно видит и слышит. И в завершении Господь вкладывает в пророка свою божественную волю:
Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.
Именно в этом видит Пушкин назначение поэта: если Бог одарил его поэтическим талантом, то всю силу и красоту своего слова он должен использовать так, чтобы действительно “жечь сердца людей”, показывая им подлинную, неприкрашенную правду жизни
Эта сказка мне всегда не очень нравилась потому что я ее не совсем понимаю. Она достаточно странная и жуткая. И не детская.
Царь Дадон устал от того, что на его государство со всех сторон нападают. Пока войско готовится дать отпор на севере, чужая рать атакует на юге, поэтому Дадон обращается к некоему скопцу и тот ему дарит волшебного Золотого Петушка, который в случае опасности будет сообщать откуда идет неприятель. В ответ Дадон обещает скопцу исполнить любое его желание. Проходит несколько мирных лет и Петушок начинает верещать. Царь отправляет в поход своего сына, когда тот не возвращается отправляет за ним другого. А в итоге и сам едет выяснять, что с ними случилось. И выясняет, что они мертвы, но смерть сыновей быстро забывается, потому что на горизонте появляется Шамаханская царица и Дадон естественно влюбляется привезти девушку домой. Но не тут-то было. Объявляется скопец, которому внезапно понадобилась дама, Дадон естественно отказывает скопцу и убивает его, а когда въезжает в город, то Золотой Петушок подлетает и убивает царя. А Шамаханская царица просто исечзает.
У меня один вопрос: к чему все это, Александр Сергеевич? Что вы хотели сказать?
На коротенькую сказку у вас 4 смерти и никакого позитива. И ладно бы в конце выяснилось, что все решила подстроить царица, чтоб самостоятельно править, но нет, она просто исчезает.
Композиционно оно поделено на три части. (Подробный пересказ "Лобо")
В первой части автор подает историю стаи Лобо (на испанском языке - "волк"). Всего за несколько лет хищники уничтожили несколько тысяч голов домашних животных, причем выбирали они самых лучших представителей стада. А одной ночью задрали ради развлечения двести пятьдесят овец. За голову Лобо было назначено вознаграждение тысячу долларов - неслыханная премия за волка.
На него охотились и разъяренные фермеры с ковбоями, и охотники, которых прельстила обещанная награда. Но сложность была в том, что, увидев или услышав человека, стая всегда убегала, тоесть подстрелить Добо было невозможно. А на капканы или любые приманки с ядом кого-то из стаи было также невозможно поймать, потому что чувствительный нюх Лобо предупреждал о наличие запаха яда или человека, а есть, вожак позволял стае только убитых ими же животных.
Охотились на него и с помощью стаи великолепных волкодавов, и с помощью нового яда, и с помощью специальных заклинаний, потому что считали Лобо за оборотня.
Во второй части рассказчик (по ним достаточно легко угадывается сам Сетон-Томпсон) рассказывает о собственные попытки подстрелить Лобо. Чего он только не делал, какие смеси ядов не выдумывал, какой сорт мяса не брал, капканы не попробовал - безрезультатно. Лобо собирал мясо с ядом в кучку, и гадил на него, находил в темноте капканы, разгребал вокруг них землю и забросал капканы камнями, пока не срабатывали пружины.
В третьей части речь идет о том, как поймали Лобо. В его стае была волчица Бланка (на испанском языке - "белая"). Подруга вожака, она нарушала строй, отрывалась от стаи, была опрометчивой. Через это и пострадал. Рассказчик, рассчитывая на ее легкомыслие, устроил ловушку возле головы, зарезанной телки, куда она и попала. Лобо, тоскуя за своей подругой, везде разыскивал ее, потерял осторожность и угодил в капкан. Его захватили живьем и отвезли к ранчо. Сожаленья Лобо за подругой поразило не только рассказчика, который "никогда бы даже не поверил, что будет испытывать к нему такое острое чувство жалости", но и строгих и сдержанных ковбоев. Волк отказался от еды, воды, не вздрагивал, когда к нему прикасались, только смотрел вдаль, широкую и бескрайнюю. На следующее утро его уже обнаружили мертвым. "Рассказывают, что лев, который потерял силы, орел, лишенный свободы, и голубь, которого разлучили с подругой, не могут больше жить от разбитого сердца. Также можно было надеяться, что сердце этого непокоренного зверя стерпит тройной удар? Он практически в один миг потерял свободу, силу и подругу. Когда начало рассветать, Лобо лежал спокойно, как и раньше, словно отдыхая. Но старый предводитель уже был мертв".
В предисловии к сборнику "Из жизни тех, кого преследуют" Эрнест Сетон-Томпсон писал: "меня упрекнули за то, что в своей истории я убил Лобо, а главное за то, что я - к величайшему сожалению добросердечных читателей - с большими подробностями рассказал им об этом. На множественные упреки я отвечу такими вопросами: "Какое настроение у читателей вызвал рассказ о Лобо? Их симпатии, на чьей стороне - на стороне подобному им человеку, который убил Лобо, или на стороне всеже опасного, но благородного хищника, который закончил свою жизнь так, как прожил ее: с гордым достоинством, без страха и мужественно?".