Это стихотворение относится к 1818 году, а опубликовано в 1829 без ведома Пушкина, хотя до этого получило известность в рукописных списках. Посвящено Петру Яковлевичу Чаадаеву, одному из друзей Пушкина.
Стихотворение «К Чаадаеву» начинается строчками, в которых Пушкин вспоминает о беззаботной юности:
Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман.
Мы видим, как замечательно передает поэт . ощущения, которые испытывает человек в пору взросления, когда приходит время расстаться с наивными мечтами и иллюзиями детства. Это стихотворение написано в форме послания . Чаадаев – друг Пушкина, офицер, философ, член революционного общества «Союз благоденствия» .
Интимные чувства героя сливаются здесь с гражданским пафосом:
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.
Поэт широко смотрит на мир, который заставляет его почувствовать свою ответственность за то, что происходит с родной страной. Поэтому он призывает как своего друга, так и всю свободомыслящую молодежь России посвятить свою жизнь отчизне. Пушкин выражает надежду, что самовластие будет разрушено, что Россия станет свободной страной.
Она не забудет тех, кто боролся против самодержавия:
"Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Это стихотворение можно определить и как патриотическое. Слова «отчизна» и «свобода» здесь звучат как синонимы. Слово «звезда» во времена Пушкина символизировало революцию.
Первые 5 строк как будто о любви, а дальше стихотворение приобретает гражданское звучание.
В середине стихотворения гражданский энтузиазм лирического героя сравнивается с томлением влюблённого, а ожидание свободы со свиданием.
Кульминацией стихотворения является сравнение гражданских чувств с любовью и призыв отчизне посвятить «души прекрасные порывы» .
В финале та же тема, что и в начале стихотворения – пробуждение ото сна, только связана она с целым народом («Россия вспрянет ото сна») , то есть получает гражданское, социальное звучание.
Стихотворение написано четырёхстопным ямбом, рифма перекрестная. Для того, чтобы передать мысли и чувства лирического героя автор использует любовную лексику (свидание, томление, упование… ) простые и развёрнутые, эпитеты (власть роковая) , ритмические восклицания, инверсию, обращения.
<span>Предложения и стихотворные строки часто не совпадают – возникают ритмические паузы, задерживающие внимание слушателя, читателя. Интонация стихотворения меняется от лирической до патетической.</span>
"...что за глупость, бессмыслица – любить красоту!" "...я из опыта жизни убедился в том, как вредно думать и еще вреднее говорить многое, кажущееся очень благородным, но что должно навсегда быть спрятано от всех в сердце каждого человека, – и в том, что благородные слова редко сходятся с благородными делами. Я убежден в том, что уже по одному тому, что хорошее намерение высказано, – трудно, даже большей частью невозможно, исполнить это хорошее намерение." "Есть три рода любви: 1) Любовь красивая, 2) Любовь самоотверженная и 3) Любовь деятельная. <...> Я говорю про любовь к человеку, которая, смотря по большей или меньшей силе души, сосредоточивается на одном, на некоторых или изливается на многих, про любовь к матери, к отцу, к брату, к детям, к товарищу, к подруге, к соотечественнику, про любовь к человеку. Любовь красивая заключается в любви красоты самого чувства и его выражения. Для людей, которые так любят – любимый предмет любезен только настолько, насколько он возбуждает то приятное чувство, сознанием и выражением которого они наслаждаются. Люди, которые любят красивой любовью, очень мало заботятся о взаимности, как о обстоятельстве, не имеющем никакого влияния на красоту и приятность чувства. Они часто переменяют предметы своей любви, так как их главная цель состоит только в том, чтоб приятное чувство любви было постоянно возбуждаемо. <...> Второго рода любовь – любовь самоотверженная, заключается в любви к процессу жертвования собой для любимого предмета, не обращая никакого внимания на то, хуже или лучше от этих жертв любимому предмету. «Нет никакой неприятности, которую бы я не решился сделать самому себе, для того, чтобы доказать всему свету и ему или ей свою преданность». Вот формула этого рода любви. <...> Третий род – любовь деятельная, заключается в стремлении удовлетворять все нужды, все желания, прихоти, даже пороки любимого существа. Люди, которые любят так, любят всегда на всю жизнь, потому что чем больше они любят, тем больше узнают любимый предмет, и тем легче им любить, т. е. удовлетворять его желания. Любовь их редко выражается словами, и если выражается, то не только не самодовольно, красиво, но стыдливо, неловко, потому что они всегда боятся, что любят недостаточно. Люди эти любят даже пороки любимого существа, потому что пороки эти дают им возможность удовлетворять еще новые желания." "Как часто бывает, что вы годà видите семейство под одной и той же ложной завесой приличия, и истинные отношения его членов остаются для вас тайной (я даже замечал, что чем непроницаемее и потому красивее эта завеса, тем грубее бывают истинные, скрытые от вас отношения)!" "Мы так привыкли смешивать искусство с природою, что очень часто те явления природы, которые никогда не встречали в живописи, нам кажутся неестественными, как будто природа ненатуральна, и наоборот: те явления, которые слишком часто повторялись в живописи, кажутся нам избитыми, некоторые же виды, слишком проникнутые одной мыслью и чувством, встречающиеся нам в действительности, кажутся вычурными." "...в первой молодости мы любим только страстно и поэтому только людей совершенных. Но как скоро начинает мало‑по‑малу уменьшаться туман страсти или сквозь него невольно начинают пробивать ясные лучи рассудка, и мы видим предмет нашей страсти в его настоящем виде с достоинствами и недостатками, одни недостатки, как неожиданность, ярко, преувеличенно бросаются нам в глаза, чувства влечения к новизне и надежды на то, что не невозможно совершенство в другом человеке, поощряют нас не только к охлаждению, но к отвращению к прежнему предмету страсти, и мы не жалея бросаем его и бежим вперед искать нового совершенства."