Рассказ о случае из жизни обывателей российского захолустного городка
называется "Хамелеон". (метафорическое обозначение чиновничества,
глубокий метафизический смысл)
Что означает это слово?
Хамелеон – пресмыкающееся, которое меняет окраску кожи при перемене
окружающей среды.
Таким образом, переносное значение этого слова: беспринципный человек,
который из мелких корыстных побуждений легко меняет свои взгляды.
(олицетворение)
Надзиратель меняет свои пристрастия и убеждения, как хамелеон меняет
свою окраску.
Фамилии у Чехова "говорящие".
Полицейский надзиратель Очумелов. Что значит «Очуметь» ?
Синонимы к этому слову (одуреть, ошалеть, потерять соображение, обезуметь, поглупеть, потерять голову) .
Неплохая фамилия для блюстителя порядка.
Хрюкин-фамилия, тоже "говорящая". Полупьяное лицо, речь- заставляют думать,
что Чехов иронически назвал его профессию (золотых дел мастер) .
Хотя, есть аргумент и в пользу другой версии, слова "работа у меня мелкая".
Главное в этом рассказе - диалог и отдельные реплики из толпы, а описание
сведено к минимуму. Оно носит характер авторских ремарок (полицейский
надзиратель- в новой шинели", пострадавший-человек в ситцевой крахмальной
рубашке и расстегнутой жилетке", виновник скандала - "белый борзой щенок с
острой мордой и желтым пятном на спине").
Еще ремарки:
"Вздорный человек", ткнул "цигаркой ей в харю","Всё лицо его заливается улыбкой умиления".
Главные выразительные средства рассказа это-речь героев и художественная
деталь.
художественная деталь-шинель полицейского надзирателя Очумелова, узелок
в его руке, решето конфискованного крыжовника, , поднятый вверх палец
потерпевшего Хрюкина.
Речь
Чисто полицейский характер языка Очумелова показан с помощью официальных оборотов из уложений и приказов: "он узнает у меня, что значит собака и прочий бродячий скот… ", "А собаку истребить надо"; "Пора обратить внимание на
подобных господ, не желающих подчиняться постановлениям".
Полицейские канцеляризмы перемешиваются в речи Очумелова с вульгаризмами:
"Как оштрафуют его, мерзавца! Я ему покажу Кузькину мать", "Ты ведь вон какой здоровила. Знаю вас чертей", "Это чёрт знает что. Ни шерсти, ни вида… подлость
одна только", "…ежели каждый свинья будет ей в нос сигаркой тыкать. А ты, болван, опусти руку! Нечего свой дурацкий палец выставлять".
С подчинёнными или зависимыми от него людьми он не говорит, а приказывает: "Елдырин, узнай, чья это собака, и составляй протокол"; "Не рассуждать! ", "Нужно проучить".
Он подчёркивает в речи значение личного местоимения Я.
"Я этого так не оставлю! "; "Я покажу вам, как собак распускать", "Я ещё доберусь
до тебя! "
В зависимости от различных обстоятельств Очумелов употребляет то официально-деловую, то бранную лексику по отношению к собвчке (бродячий скот, подлость
одна только) , то пользуется нейтральным словом "собака". А когда узнаёт, кто
хозяин собаки, Очумелов, кажется, даже в росте уменьшился, стал совсем
маленький и уже смотрит на собаку снизу вверх.
Забыты недавние грозные слова, теперь полицейский надзиратель прибегает к
словам с положительной эмоциональной окраской, он буквально сюсюкает:
"собачка, собачонка ничего себе… Шустрая такая… цуцик этакий".
В речи Очумелова наглость и самомнение соседствуют с подобострастностью
<span>и заискиванием.</span>
Поставил ворон ярангу на берегу Берингова моря. Бежит мимо лиса, увидела ярангу, остановилась и принялась ворона расхваливать:
Ах, ворон, какой ты хороший!
Ах, ворон, какой ты красивый!
Когда солнышко всходит,
Твои пёрышки светятся!
Слушает ворон, сердце его радуется.
— Живи в моей яранге, сестра! — приглашает.
А лисе только того и надо. Её-то яранга — темна. Её-то яранга — мала: лиса внутрь войдёт — хвост снаружи останется.
Стали они вместе жить.
— Я буду дома хлопотать! — говорит лиса. — Ты будешь пищу добывать.
— Ладно, — согласился ворон.
Сделал ворон копьё, гарпун сделал. Вырезал на них узор не простой — самый лучший. Пошёл по льду в море.
Добыл ворон нерпу. Назад возвращается. Увидела лиса ворона, спрашивает:
— Отнял или сам добыл?
— Сам добыл, — отвечает ворон.
Лиса — ну хвалить ворона! Хвалит не нахвалится:
Ах, ворон, какой ты хороший!
Ах, ворон, какой ты красивый!
Когда солнышко всходит,
Твои пёрышки светятся!
Сели они есть. Ворон поклевал немного и доволен. Остальное мясо лисе отдал. Наелась лиса, а всё жадничает, сидит, думает: «Как это он нерпу поймал? Пойду-ка я сама добуду. Уж тогда ворону ни кусочка не дам!»
Дождалась лиса ночи, потихоньку взяла гарпун, копьё взяла. Пошла к морю по следам ворона.
Видит — вынырнула нерпа между льдинами. А не знает лиса, что сначала: гарпун бросать или копьё метать? Бросила гарпун — промахнулась. Нерпа под лёд спряталась. Лиса вдогонку копьё метнула — копьё в воду ушло.
Испугалась лиса, прибежала домой, притворилась, что всю ночь спала.
Утром ворон собрался на охоту. Спрашивает лису:
— Сестра, где копьё? Куда мой гарпун делся?
А лиса отнекивается.
— Откуда мне знать, — говорит, — я из яранги не выхожу. Видно, сам потерял, а меня спрашиваешь!
Без копья и гарпуна какая охота? Стал ворон думать — чем пищу добыть? Ходил-ходил, думал-думал. Надумал — удочкой рыбу ловить.
Смастерил удочку, пошёл на реку.
Сделал прорубь во льду, опустил в воду удочку. Вдруг что-то тяжёлое прицепилось на крючок. Тащил-тащил ворон. Наконец вытащил! Не рыбу поймал. Не зверя достал. Показалось над водой само Чудо Водяное! И не разобрать, какое оно: тиной обросло, водорослями опутано. Все водоросли облепили рыбки.
Собрал ворон рыбок с водорослей. Чудо Водяное бросил в реку.
Несёт ворон рыбу, увидела лиса, снова запела:
Ах, ворон, какой ты хороший!
Ах, ворон, какой ты красивый!
Когда солнышко всходит,
Твои пёрышки светятся!
Принялась лиса за рыбу, а сама думает: «Как это он рыбу ловит? Пойду-ка я сама поймаю».
Ночью взяла удочку, по воронову следу к реке побежала. Опустила удочку в прорубь, сидит ждёт. Тут попалось на крючок что-то тяжёлое. Обрадовалась лиса. Тянет и думает: «Ворону и рыбьего хвостика не дам». Посильнее дёрнула удочку — Водяное Чудо вытащила!
Испугалась лиса, бросила удочку. Водяное Чудо ушло на дно вместе с удочкой.
Прибежала лиса домой, улеглась, будто и не подымалась.
Утром собрался ворон ловить рыбу, а удочки как не бывало — нет нигде!
— Сестра, а сестра, кто взял удочку? — спрашивает.
— Что ты мне спать не даёшь? — отвечает лиса. — Ты же знаешь — я из яранги не выхожу. Сам, видно, потерял где-то!
Ходил-ходил ворон, думал-думал. Куда теперь идти?
К морю не пойдёшь — копья нет, гарпуна нет, охотиться нечем.
К реке не пойдёшь — удочки нет, рыбу ловить нечем.
Взял длинный ремень, пошёл в тундру. Идёт, по сторонам смотрит. А вдалеке — у высокой сопки, у быстрой речки — виднеется большая яранга, наполовину в землю вросшая. Подошёл ворон поближе, сверху, через дымоходную дыру, заглянул в ярангу. Сидит там женщина, косы свои заплетает и расплетает. Вокруг неё ходят олени. Женщина косы расплетает — белые олени идут в одну сторону. Женщина косы заплетает — олени идут в другую сторону. Да уже не белые они, а чёрные.
Удивился ворон — что за диво такое? Почесал в затылке, уронил пёрышко. Попало пёрышко на оленя. Упал олень. Женщина взяла этого оленя и выбросила. Подобрал его ворон, ремнём обвязал, домой потащил.
Увидела его лиса, завела свою песню:
Ах, ворон, какой ты хороший!
Ах, ворон, какой ты красивый!
Когда солнышко всходит,
Твои пёрышки светятся!
Стали они есть, а лиса всё думает: «Где это он оленя добыл? Не пойти ли мне туда поохотиться?»
Не стала лиса и ночи дожидаться. Взяла ремень, крадучись из яранги выбежала, пошла по воронову следу.
Пришла к той яранге, заглянула в дымоходную дыру. Видит: сидит женщина, расплетает косы — белые олени идут в одну сторону. Заплетает косы — олени идут в другую сторону. Да уже не белые они, а чёрные.
«Вот бы мне их всех себе добыть!» — думает лиса. Задрожала она от жадности, уронила в дыру ремень. Попал ремень на оленя. Упал олень.
Женщина подобрала ремень, вышла из яранги, увидела лису, говорит:
— Ах вот почему мои олени пропадать стали! — и давай лису тем ремнём охаживать. Та еле убежала от неё. Идёт домой, а навстречу ворон.
— Как так, лиса, ты же говорила — из яранги не выходишь? — удивился он.
Тут-то и понял ворон — кто ему охоту портил.
— Тьфу! — говорит и прогнал лису.
- КОНЕЦ -
Поэма “Кому на Руси жить хорошо” – это эпос, изображающий жизнь во всей ее полноте и многообразии, он показывает жизнь всего русского народа, немыслимого без фольклора. В своей поэме Некрасов очень многое взял из народного творчества, но и многое привнес в него.
Фольклор в поэме – это былины, пословицы, сказки и сказочные персонажи, песни, басни. В прологе Некрасов использовал фольклорные мотивы и образы: пеночка (птица счастья), скатерть-самобранка, корявая Дурандиха (ведьма), леший — корова с колокольчиком — персонажи сказок; зайка серенький, лисица хитрая, ворон — герои басен; а черт — это одновременно и сказочный, и инфернальный персонаж. Сами мужики-богатыри являются героями былин и сказок. Также в прологе присутствуют магические, сакральные числа — семь и три: семь мужиков, семь филинов, семь дерев, четырнадцать свечей (две семерки).
Свеча — это христианский, священный мотив, а костер — некий языческий мотив. Эти два мотива тесно связаны с народом, с народной жизнью и творчеством. Крестьяне по вере христиане (в поэме есть песня, которую поет ангел, — “Средь мира”), но в их праздниках присутствуют языческие мотивы (как и в фольклоре). Семь мужиков — традиционные герои русских сказок — отправляются в путь-дорожку на поиски счастья.
На своем пути мужики встречают попа. Поп сам говорит, что крестьяне называют его “породой жеребячьего”, сочиняют про него сказки и непристойные песни. Поп рассказывает о трудной жизни крестьян. И в его рассказе Некрасов упоминает народную примету (крутая радуга).
В последующих главах (“Сельская ярмарка” и “Пьяная ночь”) как бы заговорил сам народ. Каждая реплика говорит об определенном характере, каждый герой говорит народным языком, у каждого яркая и индивидуальная речь. Образы крестьян передают многообразие ситуаций, судеб.
В конце главы упоминаются популярные в народе лубочные издания — “шут Балакирев” и “английский милорд”.
На ярмарку приехал балаган, показывающий комедию с Петрушкой, с козой-барабанщицей и не с простой шарманкой, а с настоящей музыкой. Эта комедия представляет собой народное творчество. Перед рассказом о комедии Некрасов упоминает Гоголя, у которого в “Мертвых душах” есть лакей Петрушка (человек из народа, читавший о химии).
На обильном фольклорном материале строится глава “Крестьянка”.Матрена Тимофеевна — это, наверное, главный народный образ поэмы. Матрена ведет рассказ о своей жизни от собственного лица, она сама рассказывает свою историю. Матрена Тимофеевна — резонер Некрасова, она представляет собой голос народа, голос русской женщины. Песня Матрены передает типичность явлений, происходящих в народе. Также появляется хор — голос народа.
Песня — это душа, и Матрена через песни изливает свою душу. “Крестьянка” — это крестьянская народная душа. У Гоголя при появлении Плюшкина начинают появляться лирические отступления, а у Некрасова при появлении Матрены появляются песни, потому что поэма “Кому на Руси жить хорошо” — это народная поэма.
Матрену Тимофеевну можно сопоставить с Савелием. Они оба — богатырские образцы. Савелий — богатырь святорусский, герой народных сказок и былин.
Также много песен появляется в последней главе поэмы — “Пир — на весь мир”. В песнях “О двух великих грешниках”, “Крестьянский грех” возникает образ Бога, греха. Содержание песен соотносится с душевным состоянием народа. И все же поэма кончается добрым временем и добрыми песнями.
Таким образом, поэма “Кому на Руси жить хорошо” — это поэма народная и для народа. Оттенок народности ей придают язык крестьян, песни, пословицы, герои сказок и былин. К.И.Чуковский так говорил о Некрасове: “Этот рассказчик до странности не любит рассказывать и всюду, где только можно, поет”.
Благодаря мотивам народного творчества Некрасов создал единственную народную эпопею в русской литературе.