Сочинение:
"...Было ему тридцать девять лет от роду. Он работал киномехаником в
селе. Обожал сыщиков и собак. В детстве мечтал быть шпионом". Так
кончается рассказ. И только в конце мы узнаем, что звали героя Василий
Егорыч Князев.
А начинается повествование еще более лаконично: "Жена называла
его — Чудик. Иногда ласково. Чудик обладал одной особенностью: с ним
постоянно что-нибудь случалось. Он не хотел этого, страдал, но то и дело
влипал в какие-нибудь истории — мелкие, впрочем, но досадные".
Шукшин очень скуп на слова. Но это не экономия, а элегантность
писателя, который умеет вкладывать в старые слова новый смысл. Можно,
например, долго и нудно повествовать о человеке, лишенном чувства юмора.
Можно, как Шукшин, ограничиться одним небольшим предложением: "Он
совсем не умел острить, но ему ужасно хотелось".
Вот еще пример лаконичной выразительности: "Чудик уважал
городских людей. Не всех, правда: хулиганов и продавцов не уважал.
Побаивался".
Прообразом для Грибоедова, скорее всего, послужила княгиня Марья Алексеевна Хованская. По крайней мере, об этом говорит на экскурсиях научный сотрудник музея А. И. Герцена Е. Г. Нарская.
Княгиня Марья Алексеевна Хованская, урожденная Яковлева, принадлежала, как и ее братья Пётр, Лев, Иван и Александр, к одному из самых знаменитых аристократических и богатых родов на Руси и на Москве. Род Яковлевых был из потомства Андрея Ивановича Кобылы (ум. после 1347) — московского боярина, первого исторически достоверного предка дома Романовых, т. е. был одного корня с русскими царями Романовыми. Из братьев княгини Марьи Алексеевны Пётр был членом военной коллегии, Александр — обер-прокурором Святейшего Синода, Лев — посланником при вестфальском короле, сенатором.
Княгиня Марья Алексеевна - "Грозная княгиня", как её называли многие родные, - была родной тётей Александра Ивановича Герцена, сына ее брата Ивана, и сыграла немаловажную роль в жизни племянника. Проживала в Москве, в доме на Поварской и в имении с. Загорье Серпуховского уезда.
В автобиографической книге "Былое и думы" Александр Иванович Герцен вспоминал о тёте: "Княгиня Марья Алексеевна Хованская, родная сестра моего отца, была строгая, угрюмая старуха. Толстая, важная, с пятном на щеке, с поддельными буклями под чепцом. Она говорила, прищурив глаза, и до конца жизни, то есть до 80 лет, употребляла немного румян и немного белил. Всякий раз, когда я ей попадался на глаза, она притесняла меня. Её проповедям, ворчанию не было конца, она меня журила за всё: за измятый воротничок, за пятно на курточке, за то, что я не так подошёл к руке, заставляла подойти ещё раз. Окончивши проповедь, она иногда говорила моему отцу, бравши кончиками пальцев табак из крошечной табакерки: "Ты бы мне, голубчик, отдал баловня - то твоего на выправку, он у меня в месяц сделался бы шёлковый". Я знал, что меня не отдадут, но всё-таки у меня делался озноб от таких слов. С летами страх прошёл, но дома княгини я не любил - я в нём не мог дышать вольно, мне было у неё не по себе… ".
Княгиня была вдовой. Её муж был участником войны 1812 года. Она выдала замуж двух дочерей, обе вышли замуж не по любви, а чтобы освободиться от материнской опеки. Обе дочери умерли рано, после первых родов. Несчастья сделали её ещё более угрюмой, жестокой и скупой, чем она была прежде.
Роль княгини Марьи Алексеевны в высшем обществе в пьесе раскрыта в последней фразе – восклицании Фамусова: Ах! Боже мой! Что станет говорить княгиня Марья Алексевна!
Интересно, что сам Грибоедов в известном письме Катенину от января 1825 года писал:
<span>«…портреты и только портреты входят в состав комедии, в них, однако, есть черты, свойственные многим другим лицам, а иные всему роду человеческому настолько, насколько каждый человек похож на своих двуногих собратий. Карикатур ненавижу, в моей картине ни одной не найдешь. Вот моя поэтика…» . </span>
Семья Виктора Юзефовича находилась в тяжелом материальном положении, поэтому ему пришлось рано пойти работать. С 1930 года Драгунский начал посещать «Литературно-театральные мастерские» А. Дикого. В 1935 году был принят в труппу Театра транспорта (сейчас Театр имени Н. В. Гоголя). Позже Драгунский работал в цирке, некоторое время играл в Театре сатиры.
Кроме театра, Виктора Юзефовича влекла литературная деятельность, он писал юморески, интермедии, фельетоны, сценки, цирковые клоунады и др.
В 1940 году произведения Драгунского впервые появились в печати.
В 1945 году Виктора Юзефовича приглашают работать в Театр-студию киноактера. В 1947 году Драгунский, биография которого не была пестра на роли в кино, снялся в фильме «Русский вопрос» режиссера М. Ромма.
«Синяя птичка»
В театре роли в основном распределялись среди именитых актеров, поэтому Драгунский как молодой артист не мог рассчитывать на постоянную занятость в спектаклях. В 1948 году Виктор Юзефович создает пародийный «театр в театре», назвав его «Синяя птичка». Вскоре к труппе присоединились Л. Давидович, Я. Костюковский, В. Дыховичный, М. Глузский, М. Слободской, Л. Сухаревская, Р. Быков, В. Бахнов, Е. Моргунов и другие. Для некоторых постановок Драгунский писал тексты песен.
Театр «Синяя птичка» стал известен в Москве. Труппу неоднократно приглашали со спектаклями в Дом актера. В 1958 году театр прекратил свою деятельность.
Зрелое литературное творчество
В 1959 году в печати впервые появляются произведения писателя Драгунского для детей из серии «Денис