<span>В постельку с красными шелковыми перинками, набитыми голубыми фиалками</span>
В уютном болотце жила большая лягушка, ей вдоволь хватало комаров и мошек, но однажды осенью пролетавшие на юг утки решили отдохнуть и поесть на долгом пути и опустились вниз. Послушав их разговоры и решив, что на юге теплее, болота приятнее и комаров больше, лягушка решила попросить уток взять ее с собой на юг. Утки согласились, но не знали, как им нести лягушку с собой… тогда изобретательная путешественница придумала, что две утки могут взять прутик концами клювов, а она зацепится посередине ртом, то, поочередно меняясь, стая уток сможет долететь с ней до теплых мест. Утки согласились на этот способ, выказав восхищение умом лягушки.
Итак, подходящий по крепости прутик был найден, лягушка схватилась за него ртом, утки подцепили клювам – и вот наша путешественница уже в воздухе…
Поначалу она летела мордою вперед, но ей так было неудобно – воздух на высоте был слишком резок. На первом же привале путешественница сменила положение и продолжала путь спиной к ветру, а также попросила уток снизить высоту полета, чтобы ее могли увидеть с земли люди. Лягушка была полна гордости за себя и за придуманные ею способ путешествия. Поначалу ее не замечали, но вот то там, то тут в разных деревнях стали раздаваться удивленные возгласы, люди спрашивали друг у друга: кто мог додуматься до такой хитрой штуки?
После пролета на третьей по счету деревней лягушка не выдержала, открыла рот и проквакала: Я! Это я! И, конечно же, ей больше не за что было держаться, и она шлепнулась прямиком в какое-то болотце…
Вокруг нее сразу же собрались местные лягушки и путешественница с большим апломбом заявила им, что она-де придумала оригинальный способ путешествовать на утках и летала на юг, а на обратном пути решила отпустить уток до следующей весны и посмотреть, как живут жабы в этом болотце.
Пушкин — великий русский поэт, основоположник русского реализма, создатель русского литературного языка. Одним из его величайших произведений является роман “Евгений Онегин”.
Онегин — светский петербургский молодой человек, столичный аристократ.
Описывая своего героя, Пушкин подробно говорит о его воспитании и образовании. Онегин получил типичное для аристократической молодежи того времени домашнее образование и воспитание француза-гувернера:
Чтоб не измучилось дитя
Учил его всему шутя,
Не докучал моралью строгой,
Слегка за шалости бранил
И в Летний сад гулять водил.
Став юношей, Онегин ведет типичную для молодежи того времени жизнь: балы, рестораны, посещение театров. Но Евгений Онегин по своей натуре выделяется из общей массы молодежи. Пушкин отмечает его “мечтам невольную преданность, неподражаемую странность и резкий, охлажденный ум”, чувство чести, благородство души. Это не могло не привести Онегина к разочарованию в жизни и интересах светского общества.
Когда Евгением овладевает хандра, он пробует заняться какой-либо полезной деятельностью. Из попытки писать у него ничего не вышло!
...Онегин дома заперся.
Зевая за перо взялся.
Хотел писать — но труд упорный
Ему был тошен; ничего
Не вышло из пера его.
Позже, уехав в имение, которое он получил от дяди, Онегин пытается заняться устройством крестьян:
Ярем он барщины старинной
Оброком легким заменил.. .
Но вся его деятельность хозяина-помещика этой реформой и ограничилась.
Спасти Евгения Онегина от душевной пустоты не смогли даже такие сильнейшие чувства, как любовь и дружба. Он отверг любовь Татьяны, так как выше всего ценил “вольность и покой”.
Онегин убил своего друга Ленского, так как светские предрассудки взяли верх в тех колебаниях, которые он испытывал после получения вызова на дуэль.
Мне кажется, Пушкин осуждает своего героя: он вел себя эгоистично по отношению к окружающим его людям, хотя впоследствии Онегин это осознал. Его можно назвать героем своего времени, потому что Евгений так же, как и герой произведения Лермонтова Печорин, был выше того общества, в котором он находился. Очень мало людей могли его понять. Я думаю, что именно поэтому Евгений Онегин был таким, каков он есть.
13 подвиг Геракла
После
омовения Геракл, умащенный мягкими ладонями дочерей Феспия, угождающих
ему в радостном послушании, возлег на ложе для бесед и принял от хозяина
большой двуручный кубок, увитый побегами плюща… Не забывал и о еде.
Ежеминутно сменяли перед ним тарелки, подкладывали отборные куски,
поливали отменным соусом. …А когда охота к еде у всех ослабела, Геракл
придержал при себе жбан старого вина, известного как “молоко Афродиты”,
ибо было золотое, как мед, сладкое и душистое, и пил, закусывая дичью,
ибо любил хорошо поесть.
Тут в зал вошли флейтисты, встали у стены, а все девушки затянули песню…
Затем
прислуга вынесла столы, чтобы освободить место для танцев. И обошлось
без платных танцовщиц — сами дочки Феспия розовой белизной своих стоп
касались холодных плит пола. В одеждах прозрачных, словно сотканных из
утреннего тумана… Ибо танец есть дитя Любви.
…Стихли беседы. Хоровод танцовщиц растаял, как туман, прикрытый покрывалом ночи. Осталась только одна…
Но
что же за чары?... Только слышал ее девичий крик, а уже в новых
объятиях ощущает то же самое бессознательное, неспокойное, тревожное
трепетание девы, не знавшей до сих пор любви. И снова исчезла, и снова
вернулась — девственницей.
… И не знал Геракл,
что не чары то были, а благородный обман Феспия, который хотел как можно
больше побегов от божественного ствола Геракла… От ложа богатыря каждая
из его дочерей уходила, неся в своем свежерасцветшем для любви лоне
предначертание счастливого материнства».