<span>Черты характера</span>
Составить психологический портрет Ньютона трудно, так как даже симпатизирующие ему люди нередко приписывают Ньютону различные качества[53]. Приходится учитывать и культ Ньютона в Англии, заставлявший авторов воспоминаний наделять великого учёного всеми мыслимыми добродетелями, и реальные противоречия в его натуре. Кроме того, к концу жизни в характере Ньютона появились такие черты, как добродушие, снисходительность и общительность, ранее ему не свойственные[54].
Внешне Ньютон был невысок, крепкого телосложения, с волнистыми волосами. Он почти не болел, до старости сохранил густые волосы (уже с 40 лет совершенно седые[12]) и все зубы, кроме одного. Никогда (по другим сведениям, почти никогда) не пользовался очками[53], хотя был немного близорук. Почти никогда не смеялся и не раздражался, нет упоминаний о его шутках или иных проявлениях чувства юмора. В денежных расчётах был аккуратен и бережлив, но не скуп. Никогда не был женат. Обычно находился в состоянии глубокой внутренней сосредоточенности, из-за чего нередко проявлял рассеянность: например, однажды, пригласив гостей, он пошёл в кладовую за вином, но тут его осенила какая-то научная идея, он помчался в кабинет и к гостям уже не вернулся. Был равнодушен к спорту, музыке, искусству, театру, путешествиям[55], хотя хорошо умел рисовать[56]. Его помощник вспоминал: «Он не позволял себе никакого отдыха и передышки… считал потерянным всякий час, не посвященный занятиям [наукой]… Думаю, его немало печалила необходимость тратить время на еду и сон.»[12] Со всем сказанным Ньютон сумел соединить житейскую практичность и здравомыслие, ярко проявившиеся в его успешном управлении Монетным двором и Королевским обществом.
Воспитанный в пуританских традициях, Ньютон установил для себя ряд жёстких принципов и самоограничений[57]. И он не склонен был прощать другим то, что не простил бы себе; в этом корни многих его конфликтов (см. ниже). Тепло относился к родственникам и многим коллегам, но близких друзей не имел[56], не искал общества других людей, держался отстранённо[58]. Вместе с тем Ньютон не был бессердечным и равнодушным к чужой судьбе. Когда после смерти своей сводной сестры Анны её дети остались без средств к существованию, Ньютон назначил несовершеннолетним детям пособие, а позже дочь Анны, Кэтрин, взял к себе на воспитание. Постоянно помогал и другим родственникам. «Будучи экономным и расчётливым, он вместе с тем очень свободно обращался с деньгами и был всегда готов помочь другу в нужде, не проявляя при этом навязчивости. Особенно благороден он по отношению к молодёжи»[59]. Многие известные английские учёные — Стирлинг, Маклорен, астроном Джеймс Паунд и другие — с глубокой благодарностью вспоминали помощь, оказанную Ньютоном в начале их научной карьеры[60].
Прежде всего потому что неграмотного человека проще обмануть а значит им проще управлять.Они не в курсе новостей потому что они не могут читать.Они не способны поделиться внутренним миром потому что они не умеют писать о них не когда не будут знать образованная публика ну это все что я знаю.
После того как он нарисовал картину "три богатыря"
Нация не возникает на пустом месте. Она - этап в развитии народа (установим для простоты, что народ есть лингвистически определенное сообщество родственников). Как устроено это самое лингвистическое сообщество родственников в естественной среде? В виде пирамиды, наверху которой сильные богатые, а внизу - бедные слабые. Отличительным свойством такой пирамиды является эксплуатация сильными «своих», то есть представителей одного с ними рода. Формы этой эксплуатации могут быть разнообразными. Это и обращение соплеменников в рабство за долги (античные Афины), это и чрезмерное обложение сродственников налогами (Североамериканские Соединенные Штаты). Важно, что эксплуатация есть и что она распространяется на «своих».
Перейдем к следующему тезису. Нация возникает тогда, когда народ исключает из себя эксплуататорскую структуру. То есть в тот момент, когда иерархия, основанная на угнетении своих своими, отменяется. Это не значит, однако, что отменяется эксплуатация как таковая. Это значит, прошу отметить этот важный тезис, что участники народа взаимным и согласованным решением обязуются никогда не применять друг против друга определенные формы эксплуатации. Например, как афиняне в эпоху Солона, обязуются больше не обращать друг друга в рабство за долги. Или же как американцы эпохи Отцов-основателей обязуются никогда не обкладывать друг друга несправедливыми налогами. «Я никогда не обращу тебя в рабство», «Я никогда не обложу тебя несправедливым налогом» - вот формула, в соответствии с которой образуется нация.
Отказ участников народа от эксплуатации друг друга, неважно, по какому именно признаку он произведен, немедленно отделяет их от «внешних», проводит четкую разграничительную линию, границу, между новорожденной нацией и прочими. Понятно также, что один и тот же выбор, одну и ту же формулу отказа от эксплуатации могут принять одновременно несколько разных народов. В этом случае получившаяся нация будет многонародной - безо всяких кавычек. Естественно, что таковые нации встречаются относительно редко, но это происходит просто потому, что ситуация, при которой несколько народов делает одинаковый выбор, редко встречается в истории.
Этап отказа от эксплуататорской структуры четко прослеживается у многих народов, как античных, так и современных. Обычно он связан с изгнанием царей и образованием республики. Этот период в той или иной мере переживали многие. В том числе Древний Рим, античные Афины, в новое время - Франция. Строго говоря, период от изгнания царей до образования наций часто растягивался на столетия, особенно в античности. Его заполняли разного рода аристократические республики и ожесточенная борьба богатых с бедными, знатных с пришлыми. В конце концов, рано или поздно возникают реформатор или реформаторы, которые дают законы и ситуация успокаивается.
Отметим как принципиальный момент - формула отказа от эксплуатации каждый раз разная. Важен сам по себе отказ, отрицание, а не то, от чего отказываются. Как мы уже говорили, поводом может быть все что угодно - от несправедливых налогов до обращения граждан в рабство. Однако неопределенность формулы, в соответствии с которой конституируется нация, приводит к крайне любопытным последствиям. А именно - внутри нации возникает постоянная борьба за то, чтобы расширить эту формулу. Почему так происходит? Потому что сама формула нации неравновесная.
Члены нации отказываются от некоторых действий по отношению друг к другу. Но не от всех. А это - противоречие. В самом деле, если афиняне отказались обращать друг друга в рабство, то почему они должны терпеть внутри своего сообщества различие между богатыми и бедными, ситуацию, при которой купец эксплуатирует, например, ремесленника? Не должны ли купец и ремесленник в свою очередь, отказаться от эксплуатации друг друга? По экономическим причинам это часто невозможно, но ведь можно, например, обеспечить «эксплуатируемому» ремесленнику такой социальный пакет, который поставит его по благосостоянию если не на один уровень с купцом, то позволит ему хотя бы избежать нищеты и чрезмерной зависимости. Внутри нации возникает, таким образом постоянная борьба между теми, кто хотел бы расширить её формулу и теми, кто этого не желает. Это легко заметить на примере современных нам Соединенных Штатов Америки.
Отцы-основатели восстали против несправедливых налогов и выкинули за море эксплуататоров в лице Британской империи. Но далее формула нации стала расширяться и расширяется до сих пор. По сути, в эту неформальную формулу было добавлено обязательство сначала не обращать людей в рабство по цвету кожи, затем - равенство людей с разным цветом кожи.