Если бы я была лилипутом моя жизнь была бы интересной но в тоже время достаточно сложной.Такие обычные вещи как еда одежда и отдых были бы трудно выполнимы.К примеру еда как бы мне съесть даже маленькую клубничку ,она же огромная. Но на мой взгляд досуг был бы интересней ,я смогла бы с легкостью проходить даже в самые маленькие дверцы и проходы,гулять по самому обычному лугу как в дремучем лесу,или в консервной банке путишествовать по ручейку,есть и пить из игрушечных приборов.Но лучше всего было бы чтобы все родные и друзья,будучи как и я Лилипутами могли разделить со мной радости и скорби такой захватывающей жизни.
Древние люди могли использовать что угодно для того, чтобы что-либо нарисовать. Чаще всего этим "что угодно" были острые предметы, уголь, грязь. Чуть позже появилась специальная краска, которой они рисовали на стенах. (к сожалению не знаю ее названия)
Чаще всего древние люди изображали события в виде рисунков, например: если из компании людей кто-то поймал антилопу - это важное событие, и его надо запечатлеть в жизни, и они рисовали.
Также они делали рисунки в качестве знаков, своего рода пометки, они были на деревьях, чтобы, например, не заблудиться по дороге к родной пещере.
Не думаю, что в наше время пользуются рисуночным письмом. ( так что ответ "нет")
Надеюсь, что хоть чем-то помогла.
Рысь могла разрушить хатку, унести листопадничка к себе в берлогу , но его могли спасти бобры
Дружба это чудо дружба это класс дружба это счастья только бывает один раз
В повести «Журавлиный крик» шестеро солдат у железнодорожного переезда должны держать оборону в течение суток, обеспечивая отход батальона. Они вступили в неравный бой, не ища для себя спасенья. Первым за метил немецких мотоциклистов Фишер, он почувствовал: «пришло время, когда определяется весь смысл его жизни» . Ему хотелось, чтобы старшина изменил о нем мнение.
Очевидно в эту ночь «не мудреная мерка солдатских достоинств, принадлежащих
старшине, в какой-то мере стало жизненным эталоном для Фишера» . Его выстрелы предупредили старшину Карпенко и остальных, и он вправе был позаботиться о себе. Но Фишер не знал, что убежать или затаиться в его положении – вполне пристойно и честно. Ему представилось строгое скуластое лицо старшины, он почти наяву услышал презрительный окрик: « Эх ты, растяпа! » И тогда весь мир для него ограничился укоризненным взглядом сурового старшины и этой цепочкой мотоциклов. И он дождался переднего, выстрелил, попал, и тотчас очередь из автомата размозжила ему голову. Мотив действительно безыскусен: интеллигент, близорукий книжник, боится
упреков в нерасторопности и трусости больше, чем смертельной опасности, он
хочет соответствовать меркам старшины, то есть общей мерки долга, тягот,
риска. Он хочет быть вровень с другими, иначе ему – стыдно.
После Фишера, в самый разгар боя на переезде гибнут Карпенко и Свист. О
себе Карпенко не очень тревожился: он сделает все, что от него потребуется.
Это надежный служака, не избалованный жизнью. Его действия в бою
предрешены. А смерть Свиста наступила вследствие неравного единоборства с
немецким танком: он бросил одну за другой гранаты под гусеницы, но отбежать
не успел. Повесть заканчивается, когда Василий Глечик, самый юный из шестерых, еще
жив, но, судя по всему, обречен. Мысль о том чтобы оставить позицию,
спастись, была для него неприемлемой. Нельзя нарушить приказ комбата, его
нужно выполнить любой ценой, и, конечно, присяга и долг перед родиной.
Писатель дал почувствовать, как горько, когда обрывается такая чистая и
молодая, верующая в добро жизнь. До Глечика донеслись странные печальные
звуки. Он увидел, как за исчезающей стаей летел отставший, видно, подбитый
журавль; отчаянный крик птицы безудержной тоской захлестнул сердце юноши.
Этот журавлиный крик – полная печали и мужества песня прощания с павшими и
призывный клич, возвещающий о смертельной опасности, и этот мальчик
потрясенно открыл для себя: ему скоро предстоит умереть и ничего изменить
нельзя. Он схватил единственную гранату и занял свою последнюю позицию. Без
приказа. Хорошо зная, что это конец. Не желая умирать и, не умея выживать
любой ценой. Это была героическая позиция.
Герои повести «Журавлиный крик» при всем разнообразии своих характеров
схожи в главном. Все они сражаются до конца, своей кровью, своей жизнью
обеспечивая организованный отход батальона. Через их трагическую судьбу
очень убедительно показывается трагедия первых военных лет и реалистически
раскрывается неброское во внешних своих проявлениях мужество солдат,
которые в конечном итоге обеспечили нашу победу.