<span>Стихотворение «РОДИНА МОЯ КАЗАХСТАН»</span>
<span>Там лазурное небо и снежные горы,
Бескрайних полей золотые просторы,
Закаты, как в сказке, и звездные ночи,
Рассветы ясны, как красавицы очи.
Там вольные ветры и быстрые реки,
Яркое солнце, широкие степи,
Манящие тайной святые озера
И лоз виноградных витые узоры.
Там разные нации в мире живут,
Там вечные ценности – знания, труд.
Самая лучшая ты на земле
Родина - матушка - слава тебе!
Спросите где это, и я вам отвечу!
Краткой, но убедительной речью:
"Осы маған ұлы Отан,
</span><span>Қ</span><span>асиеттi жер </span><span>Қ</span><span>аза</span><span>қ</span><span>стан!"</span>
Уже відоме вам із розділу «Міф і література» ідеальне («магічне»)
число «З», яке в прадавні часи означало три рівні Світового Дерева
(«низ» — «середина» — «верх»)й світобудови (підземний світ — світ людей —
світ богів), у добу Середньовіччя в християн символізувало Святу
Трійцю: Бога Отця, Бога Сина і Бога Духа Святого, що теж ураховував
автор «Божественної комедії».
Мабуть, не випадково Данте винайшов
строфу саме з трьох рядків (терцину), а також поділив свій твір на три
частини: «Пекло» «Чистилище», «Рай».
Ноздрев: "Ведь ты большой мошенник, позволь мне это сказать тебе по дружбе. Если бы я был твоим начальником, то я бы тебя повесил на первом дереве."
Манилов:"препочтейнейший и прелюбезнейший человек".
Собакевич: “Его не собьёшь, неподатлив!”
Плюшкина покоряет своим "великодушием"
<span>Чичиков всех очаровывает "приятностью светского обращения". Все дамы города от него без ума. </span>
<span>Он устанавливает дружеские отношения с сановниками города, заводит знакомство с помещиками и благодаря исключительной обходительности составляет о себе лестное мнение. Даже грубиян Собакевич сказал: "Преприятный человек"</span>
Особенности древнерусской литературы были таковыми: отсутствие авторского начала, всё делалось по жанровым канонам, сочетание христианских и языческих мотивов, отрицательное отношение к античной литературе. В основном писали о царях и героях, часто повторяли одни и те же слова, в тексте было много украшений и преувеличений. Пытались писать в стихах, писали переводные произведения, летописи и жития. Кроме переводных произведений создавались исторические труды – летописи.
Летописцы не только фиксировали то, чему сами были свидетелями, но и стремились воссоздать общую картину прошлого Русской земли. В первых летописях, как правило, приукрашались события, и была доля вымысла. Первым летописцем был монах Киево-Печёрского монастыря Никон.
<span>Мерцаньем звёзд далёких безразлично
Был поворот дороги озарён.
Дорога шла вокруг горы Масличной,
Внизу под нею протекал Кедрон.</span><span>Лужайка обрывалась с половины.
За нею начинался Млечный путь.
Седые серебристые маслины
Пытались вдаль по воздуху шагнуть.</span><span>В конце был чей-то сад, надел земельный.
Учеников оставив за стеной,
Он им сказал: «Душа скорбит смертельно,
Побудьте здесь и бодрствуйте со мной».</span><span>Он отказался без противоборства,
Как от вещей, полученных взаймы,
От всемогущества и чудотворства,
И был теперь, как смертные, как мы.</span><span>Ночная даль теперь казалась краем
Уничтоженья и небытия.
Простор вселенной был необитаем,
И только сад был местом для житья.</span><span>И, глядя в эти чёрные провалы,
Пустые, без начала и конца,
Чтоб эта чаша смерти миновала,
В поту кровавом Он молил Отца.</span><span>Смягчив молитвой смертную истому,
Он вышел за ограду. На земле
Ученики, осиленные дрёмой,
Валялись в придорожном ковыле.</span><span>Он разбудил их: «Вас Господь сподобил
Жить в дни мои, вы ж разлеглись, как пласт.
Час Сына Человеческого пробил.
Он в руки грешников себя предаст».</span><span>И лишь сказал, неведомо откуда
Толпа рабов и скопище бродяг,
Огни, мечи и впереди - Иуда
С предательским лобзаньем на устах.</span><span>Пётр дал мечом отпор головорезам
И ухо одному из них отсек.
Но слышит: «Спор нельзя решать железом,
Вложи свой меч на место, человек.</span><span>Неужто тьмы крылатых легионов
Отец не снарядил бы мне сюда?
И, волоска тогда на мне не тронув,
Враги рассеялись бы без следа.</span><span>Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.</span><span>Ты видишь, ход веков подобен притче
И может загореться на ходу.
Во имя страшного её величья
Я в добровольных муках в гроб сойду.</span><span>Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты».</span>