Успех Хоря и Калиныча превзошёл все ожидания. приходили письма с просьбами печатать дальше «Записки охотника». Читающую публику покорило незаурядное мастерство автора, его небывалое доселе изображение русского крестьянина. Тургенев взялся за перо. Работу над Записками охотника» он продолжил за границей, куда уехал надолго в том же 1847 году. Об этом периоде своей жизни Тургенев писал: Я не думаю, что моё западничество лишило меня всякого сочувствия к русской жизни, всякого понимания её особенностей и нужд. Записки охотника»… были записаны мною за границей; некоторые из них – в тяжёлые минуты раздумья о том, вернуться ли мне на родину, или нет? …знаю только, что я, конечно, не написал бы «Записок охотника», если бы оставался в России»<span>. В разлуке с Родиной крепла любовь писателя к ней, пробуждались детские впечатления, связанные со светлыми сторонами русской жизни. Он вспоминал, как летом и осенью 1846 года исходил с ружьём Орловскую, Курскую и Тульскую губернию. В памяти вставали картины деревенской и усадебной жизни, русские пейзажи, разговоры, встречи, бытовые сценки. Так зарождались Записки охотника, которые принесли Тургеневу широкую известность.</span>
В узком, кривом переулке, в ряду других жалких домишек, стоял узенький, высокий дом, наполовину каменный, наполовину деревянный, готовый расползтись со всех концов. Жили в нем бедные люди; особенно бедная, убогая обстановка была в каморке, ютившейся под самою крышей. За окном каморки висела старая клетка, в которой не было даже настоящего стаканчика с водой: его заменяло бутылочное горлышко, заткнутое пробкой и опрокинутое вниз закупоренным концом. У открытого окна стояла старая девушка и угощала коноплянку свежим мокричником, а птичка весело перепрыгивала с жердочки на жердочку и заливалась песенкой.
Добродетель, добродушный, добронравный.
«Когда же пришло время и нам оставить тихий родной город, здесь же в последний день мы оба, полные жизни и надежды, произнесли над маленькой могилкой свои обеты.»
Мне кажется что они обещали возвращаться как можно чаще. Не забывать их дружбы, их общее маленькое сообщество «Дурное общество». Может даже Соня сказала что ей было не жаль отдать ту куклу, если ей так спокойнее.
у Достоевского после каторги произошло полное перерождение его прежних взглядов, что «от прошлых убеждений у Достоевского не осталось и следа». <span>… </span>В этом отношенииДостоевский, конечно, примыкает к исконной христианской (то есть святоотеческой) антропологии;