Внешним сюжетом пьесы А.П. Чехова «Вишневый сад» служит продажа за долги имения Раневской, конец сложившегося жизненного уклада дворянской семьи. Прекрасный сад, на фоне которого показаны герои, не понимающие происходящих вещей или понимающие их очень неправильно, связан с судьбами нескольких поколений – прошлого, настоящего и будущего России.
Философское содержание пьесы заключено в прощании новой, молодой, завтрашней страны с прошлой, отживающей. Можно сказать, что вся пьеса «Вишневый сад» устремлена к будущему родины.
Прошлое, настоящее и будущее в пьесе олицетворяют персонажи «Вишневого сада». Каждый из них живет в настоящем, но для одних это – завершающий этап жизненного пути (пути, по которому идет Россия). Таковыми являются Раневская, ее брат Гаев, их преданный старый слуга Фирс. Для этих героев все самое лучшее осталось в прошлом. Для других (Аня, Петя Трофимов) это - только начало прекрасного будущего, новой жизни, с новыми целями, новым счастьем, новой страной.
В пьесе возвращение от настоящего к прошлому связывается не только с некоторыми героями, но и со многими деталями произведения. О седой старине нам напоминают старые камни, столетний шкаф, вишня, с которой сейчас не знают, что делать, а вот сорок-пятьдесят лет назад она приносила большой доход... Кроме того, в пьесе упоминается, что шесть лет назад умер муж и утонул сын Раневской, уже три года бормочет слепой Фирс и т.д.
От настоящего в будущее в «Вишневом саде» открывается дорога только для Ани, Вари, Пети и Лопахина. «Да, время идет», – замечает сам Лопахин.
Итак, «Вишневый сад» – пьеса о прошлом, настоящем и будущем России. Будущее предстает перед нами в образе прекрасного сада. «Вся Россия наш сад», – говорит Трофимов во втором действии, а в финальном акте Аня произносит: «Мы насадим новый сад, роскошнее этого…»
Вообще, образ вишневого сада играет в пьесе большую, многостороннюю роль. Прежде всего, это символ уходящей старой жизни, мертвой дворянской культуры. «Владеть живыми душами – ведь это переродило всех вас, живших раньше и теперь живущих, так что ваша мать, вы, дядя, уже не замечаете, что вы живете в долг, на чужой счет, на счет тех людей, которых вы не пускаете дальше передней… Ведь так ясно, чтобы начать жить в настоящем, надо сначала искупить наше прошлое, покончить с ним…» – произносит в своем монологе Петя Трофимов.
Мне кажется, что именно в этих словах заключается идея пьесы. Конец прошлому – вот ее основной смысл. С этим в «Вишневом саде» связан мотив близости счастья. Обращаясь к Ане, Трофимов зовет ее к красоте будущего: «Я предчувствую счастье, Аня, я уже вижу его… Вот оно, счастье, вот оно идет, подходит все ближе, я уже слышу его шаги. И если мы не увидим, не узнаем его, то что за беда? Его увидят другие!»
А вот Гаевы, Раневские, кажется, не задумываются о жизни, жизни уходящей и будущей. Для них не оказывается бедой даже та ужасная драма, которая разыгрывается в связи с продажей их родного имения. Мне кажется, все это происходит по той причине, что у таких героев, как Раневская и Гаев, вообще не может быть ничего серьезного, ничего драматического в жизни. Именно поэтому, на мой взгляд, с Раневской и, конечно, Гаевым связана комедийная, сатирическая основа «Вишневого сада».
И потому эти представители прошлого не заслуживают красоты будущего, о которой говорит Петя Трофимов. Раневскую и Гаева и представителями-то можно назвать лишь с натяжкой. Они лишь призраки, которые не смогут оставить после себя даже долговечной памяти.
Потому, что герои в «Вишневом саде» четко делятся на две группы, они как будто не слышат друг друга, не могут найти общий язык. Неудивительно: ведь одни из них остались в прошлом, другие шагают в будущее. Неумолимое время разделяет их…
На самом деле, время – еще одно действующее лицо, может быть, самое главное в пьесе. Оно незримо, но тем больше его значение. Время не стоит на одном месте, ему свойственно движение. Движение свойственно и историческому процессу, жизни. Это значит, что Россия пойдет вперед. Во всяком случае, вера в это очевидна в пьесе. Очевидна, поскольку сам А.П. Чехов осознавал, что «все давно состарилось, отжило» и только ждет «начала чего-то молодого, свежего». И писатель с радостью прощался с ненавистным ему прошлым. «Прощай, старая жизнь!» – звенит в финале «Вишневого сада» молодой голос Ани, голос новой России, голос Чехова.

Стихотворение Державина, созданное в жанре оды, вернее особой ее разновидности, соответствует этому высокому жанру по стилю, Оно написано ямбом с пиррихием, который придает его звучанию особую торжественность. Интонация и лексика здесь очень торжественны, ритм медленный, величественный. Его помогают создать многочисленные ряды однородных членов, синтаксический параллелизм, а также наличие риторических восклицаний и обращений. Созданию высокого стиля способствует и подбор лексических средств, Автор широко употребляет возвышенные эпитеты (чудесный, вечный, быстротечный, в народах неисчетных, возгордись заслугой справедливой). В стихотворении присутствует много славянизмов и архаизмов, что также подчеркивает его торжественность (воздвиг, тлен, доколь, дерзнул, славянов род, презрит чело и др.).
Ответ:
Объяснение:
Весь этот день прошел как нельзя лучше. Мы веселились, как дети. Ася была очень мила и проста. Гагин радовался, глядя на нее. Я ушел поздно. Въехавши на середину Рейна, я попросил перевозчика пустить лодку вниз по течению. Старик поднял весла — и царственная река понесла нас. Глядя кругом, слушая, вспоминая, я вдруг почувствовал тайное беспокойство на сердце... поднял глаза к небу — но и в небе не было покоя: испещренное звездами, оно всё шевелилось, двигалось, содрогалось; я склонился к реке... но и там, и в этой темной, холодной глубине, тоже колыхались, дрожали звезды; тревожное оживление мне чудилось повсюду — и тревога росла во мне самом. Я облокотился на край лодки... Шёпот ветра в моих ушах, тихое журчанье воды за кормою меня раздражали, и свежее дыханье волны не охлаждало меня; соловей запел на берегу и заразил меня сладким ядом своих звуков. Слезы закипали у меня на глазах, но то не были слезы беспредметного восторга. Что я чувствовал, было не то смутное, еще недавно испытанное ощущение всеобъемлющих желаний, когда душа ширится, звучит, когда ей кажется, что она всё понимает и всё любит... Нет! во мне зажглась жажда счастия. Я еще не смел назвать его по имени, — но счастья, счастья до пресыщения — вот чего хотел я, вот о чем томился... А лодка всё неслась, и старик перевозчик сидел и дремал, наклонясь над веслами.