На пути искания смысла жизни Пьер Безухов сталкивается с обществом масонов. Масонство - это закрытая организация, имеющая свой устав и правила, нацеленная на борьбу с несовершенствами мира. Л.Н. Толстой видит в масонстве обществами со всеми пороками Петербургского света, ведь большая доля членов - обеспеченные, состоятельные люди. Пьер, обладая огромным состоянием отца, стремительно растет по "карьерной лестнице в масонстве", делая огромные взносы, жертвуя "на благо общества". Впоследствии Пьер все осознает и разочаровывается в масонстве.
По данной теме сразу приходят на ум несколько тезисов. В первую очередь это столбовые холопы. Об этом можно судить даже мельком взглянув на такие произведения, как "Добродетели и пороки", "Москва-Петушки" или "Черный государь". Салтыков-Щедрин всем сердцем ненавидел столбовых холопов и ни раз заявлял о том, что их необходимо изжить и заменить вольнодумными крестьянами. Следующий тезис, на который нам указывают "Соседи" и "Нерадивый барин" - экспортная политика государства. Автор всем сердцем ненавидел то, что практически весь добываемый лустюк отправляется за границу, несмотря на то, что отчизне он необходим не меньше. Последний, но не менее важный тезис - логистическое устройство державы. Обратим внимание на такие произведения, как "Ухабистая дорога", "Родина" и "В киноварных пещерах". В данных романах очень остро поднимается поднимается проблематика как уездных центров, так и простых дорог. Автор, после путешествия вы Выборг стал очень категорично отзываться о качестве дорог, соединяющих постоялые дворы, называя их содомовыми и треклятыми. Справедливости ради стоит упомянуть, что от последнего тезиса в более поздний период творчества автор отказался после полугодового пути Москва - Владивосток с бывалым извозчиком Л. Калининым. О той дороге писатель отзывался крайне лестно и в корне изменил мнение.
Когда-то, очень давно, мне прислали важное издание «Слова о полку Игореве». Я долго не мог понять: в чем дело? В институте расписались в том, что книгу получили, а книги нет. Наконец выяснилось, что взяла ее одна почтенная дама. Я спросил даму: «Вы взяли книгу?». «Да, — отвечает она. — Я ее взяла. Но если вам она так нужна, я могу ее вернуть». И при этом дама кокетливо улыбается. «Но ведь книга прислана мне. Если она вам нужна, вы должны были ее у меня попросить. Вы же поставили меня в неловкое положение перед тем человеком, который ее прислал. Я даже не поблагодарил его».
Повторяю; давно это было. И можно было бы забыть об этом случае. Но все-таки вспоминаю иногда о нем — жизнь напоминает.
Ведь действительно, кажется, какой пустяк! «Зачитать» книгу, «забыть» вернуть ее владельцу... Сейчас это стало как бы в порядке вещей. Многие оправдываются тем, что мне, мол, эта книга нужнее, чем владельцу; я без нее обойтись не могу, а он обойдется! Распространилось новое явление — «интеллектуального» воровства, вроде бы вполне извинительного, оправдываемого увлеченностью, тягой к культуре. Иногда даже говорят, что «зачитать» книгу — это вовсе не воровство, а признак интеллигентности. Подумайте только: бесчестный поступок — и интеллигентность! А не кажется ли вам, что это попросту дальтонизм? Нравственный дальтонизм: мы разучились различать цвета, точнее — отличать черное от белого. Кража есть кража, воровство есть воровство, бесчестный поступок остается бесчестным поступком, как бы и чем бы они ни оправдывались! А ложь есть ложь, и, в конце концов, я не верю, что ложь может быть во спасение.
Ведь даже проехать «зайцем» в трамвае — это то же воровство. Нет малой кражи, нет малого воровства — есть просто воровство и просто кража. Не бывает малого обмана и большого обмана — есть просто обман, ложь. Недаром же говорится: верен в малом — и в большом верен. Когда-нибудь случайно, мимолетно, вспомнится вам незначительный эпизод, когда вы поступились совестью в самом будто бы безобидном и ничтожном — и вы почувствуете укор совести. И вы поймете, что если кто и пострадал от вашего пустякового, ничтожного поступка, то пострадали прежде всего вы сами — ваша совесть и ваше достоинство.
...Новое противостоит старому, хотя, может быть, не всякое новое лучше старого. Как свет противостоит мраку, так разум и мудрость противостоят невежеству и безрассудству. Это вечное противостояние. И если продолжить цепочку сопоставлений, вернее, противопоставлений, то звеньями ее должны связаться любовь и ненависть, жестокость и милосердие, вражда и мир, дружба и неприязнь и, конечно, правда и ложь. Окажется, таким образом, что вся наша жизнь находится в постоянном борении, в преодолении одними силами других. Это извечный закон, и, вероятно, не будь такого вековечного противостояния, не существовало бы ни самой жизни, ни самого мира. Однако когда нарушается в душах людских равновесие сил, противоборство обостряется.
Стали привыкать жить двойной жизнью: говорить одно, а думать другое. Разучились говорить правду — полную правду, а полуправда есть худший вид лжи: в полуправде ложь подделывается под правду, прикрывается щитом частичной правды.
<span>Стала исчезать у нас совестливость. Говорю об этом, обязан говорить, потому что мне в своей жизни множество раз не по личным делам, а по таким, которые имеют огромное значение для сохранения нашей культуры, приходилось сталкиваться с людьми, у которых чувство совестливости отсутствовало.
</span>
Родился в Баку 11 сентября 1862 года в семье потомственного дворянина, капитан-лейтенанта Российского Императорского Флота Александра Васильевича Канина. В 1882 году окончил Морской кадетский корпус. В 1896—1897 годах находился в заграничном плавании на эскадренном броненосце «Император Николай I», командовал миноносцами «Орёл» и «Глухарь». Участник китайской кампании 1900—1901, затем флагманский минер практической эскадры Чёрного моря. В 1902—1903 годах старший офицер канонерской лодки «Черноморец». В 1903—1904 годах — старший офицер эскадренного броненосца «Георгий Победоносец». В 1904—1907 годах заведующий торпедным складом и пристрелочной станцией Севастопольского порта. В 1907—1908 годах командир канонерской лодки «Кубанец». В 1908—1911 годах командир линейного корабля «Синоп». В январе 1911 года переведён на Балтийское море, начальник 4-го дивизиона миноносцев и председатель Комиссии по наблюдению за постройкой кораблей. 6 декабря 1913 года произведён в чин контр-адмиралa «за отличие» и назначен Начальником отряда заградителей Балтийского моря (06.12.1913 — 1915). В августе—сентябре 1914 года успешно руководил постановкой минных заграждений на Балтике. 9 февраля 1915 года был присвоен чин вице-адмирала «за отличие в делах против неприятеля на основании Высочайшего повеления с 24 декабря 1914 года» с назначением исполняющим должности Начальника минной обороны Балтийского моря. 14 мая 1915 года, после смерти адмирала Н. О. Эссена, назначен командующим флотом Балтийского моря. В целях усиления обороны Финского залива, Або-Аландского района, Моонзунда и Рижского залива провел в 1915 году установку 10 новых береговых батарей на флангах Центральной минно-артиллерийской позиции, создал линию противолодочных сетей; сформирована Або-Аландская укреплённая позиция, начато создание передовой позиции между полуостровом Ганге и островом Даго. Продолжил установку минных заграждений в Ирбенском проливе, у Моонзунда и западных берегов Даго и Эзеля. Приступил к созданию противовоздушной обороны. 10 апреля 1916 года произведён в адмиралы Российского Флота «за отличие по службе». 6 сентября 1916 года Канин был заменён А. И. Непениным и назначен членом Государственного совета.
После Февральской революции в апреле-июне занимал пост 2-го помощника морского министра, в июне-декабре — члена Адмиралтейств-совета. 13 декабря 1917 года адмирал Канин В. А. уволен от службы.
Во время Гражданской войны с декабря 1918 года по март 1919 года командовал Черноморским флотом в составе ВСЮР. С 21 декабря 1918 года по апрель 1919 года участвовал в работе Крымского Правительства — Морской министр «Второго Крымского краевого правительства». В апреле 1919 года эмигрировал во Францию. Умер в Марселе. Похоронен на городском кладбище Сен-Пьер.