Однажды я с родителями поехали на речку. Там мы провели весь день, кода мы собирались возвращаться, машина не заводилась. Мы не знали, что делать. Папа позвонил своему другой, которого попросил приехать и отбуксировать нашу машину. У нас не было не еды не воды. Часов в семь вечера папин товарищ приехал. Ровно в восемь часов вечера мы были дома. Все жутко устали и хотели есть. Вот такое событие произошло у меня летом.
<span>Семейство утихло, внимая голосу родителя, впитывая очень складную и жалостную песню. Село наше, кроме улиц, посадов и переулков, скроено и сложено еще и попесенно — у всякой семьи, у фамилии была «своя», коронная песня, которая глубже и полнее выражала чувства именно этой и никакой другой родни. Я и поныне, как вспомню песню «Монах красотку полюбил», — так и вижу Бобровский переулок и всех бобровских, и мураши у меня по коже разбегаются от потрясенности. Дрожит, сжимается сердце от песни «шахматовского колена»:
«Я Деревня большая была, народ голосистый, удалой, и родня в коленах глубокая и широкая.
</span><span>Весною левонтьевское семейство ковыряло маленько землю вокруг дома, возводило изгородь из жердей, хворостин, старых досок. Но зимой все это постепенно исчезало в утробе русской печи, раскорячившейся посреди избы</span>
Раньше я не очень любил поэзию. И стихотворения не любил читать,
какие-то они заумные, непонятные или, наоборот, слишком простые,
примитивные. Словом, жанр скучный и абсолютно бесполезный.
А несколько лет тому назад мне на глаза попалось классическое японское
стихотворение. Оно очень коротенькое, поэтому я процитирую его
полностью.
<span>
<em>Цветы весной,
Кукушка летом,
Осенью дожди,
Холодный чистый снег </em></span><span><em>Зимой. </em>
Меня оно потрясло. Как можно еще лучше, четче описать времена года,
что можно добавить к этому описанию? В пяти коротких строчках,
навевающих грусть и радость одновременно, изображены все сезоны с
потрясающей простотой и лаконичностью.
[sms] </span>
Я вдруг
понял, что такое поэзия, что такое литература вообще. Понял, как нужно
писать сочинения, письма. Понял, что нужно ясно выражать свои мысли, и
тогда описываемые образы сами возникнут в воображении. Я научился
читать стихотворения, понимать их. Нужно домыслить, дорисовать в
воображении то, что поэт наметил немногими словами.
К большому сожалению, мне так и не встретился больше сборник с
японскими стихотверениями этого автора, но зато удалось найти книжку
классических японских трехстиший хайку.
Как чудесны эти стихи — маленькие волшебные картинки. Прочитаешь их — и
будто собственными глазами увидишь зеленые горы Есино, дворцы и храмы
древней столицы Японии Киото, площади и базары новой столицы Токио.
Зашумят под ветром волны прибоя в бухте Сума, запоют печальную песню
сосны в Суминоэ.
Японские поэты учат нас всматриваться в привычное и видеть в нем
неожиданное, всматриваться в некрасивое — и находить в нем прекрасное, в
простом замечать сложное, в частицах — целое, в малом — великое.
Увидеть прекрасное и не остаться равнодушным — вот чему учит нас поэзия, воспевающая человечность и жизнь.
Что каждый из героев этого расказа был рад
1. Автор изображает радость и веселье, царившие в природе и городе, с помощью различного рода эпитетов и образов воробьёв, что радуются началу тепла.
2.Кабинет был устроен строго, в европейском стиле. Столовая - в стиле российского дворянства того времени.
3. Девочки решили сыграть в "Кавказского Пленника". Первоначально, они желали идти по сюжету книги, следуя ему. Взять в плен дворового мальчика Мишку, покормить его лепешками, а затем дать сбежать. Но у них этого не получилось и сюжет пришлось очень сильно изменить.
4. Поиграв в свою версию книги, дети решили, что события произведения вовсе не страшны и не трагичны. Будучи слишком маленькими, не видевшими ужасы Кавказа, они посчитали, что на самом деле Жилин и Дина просто играли и никакого горя в их жизни не было.