- Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья РУССКОГО РОДА, свои князья, а не католические недоверки. Все взяли бусурманы, все пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чем стоит наше товарищество! Нет уз святее товарищества! Отец любит свое дитя, мать любит свое дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь свое дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в РУССКОЙ ЗЕМЛЕ, не было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь - и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдет до того, чтобы поведать сердечное слово, - видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы, так любить, как русская душа, - любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал бог, что ни есть в тебе, а... - сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: - Нет, так любить никто не может! Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который желтым чеботом своим бьет их в морду, дороже для них всякого братства. Но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснется оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество!
<span>Стихотворение написано в 1900 году после того, как его возлюбленная Анастасия Чеботарвская уехала в Францию. После ее отъезда его настигли тоска и уныние, т.к. он не знал, встретит ли когда-либо ее еще раз. Все стихотворение пронизано темой грусти и одиночества. Как мы знаем, туман - это символ смятения, неясности, неопределенности, так и в душе лирического героя возникают эти чувства. </span>
Снег. Опять падает снег. Количество снежинок опустившихся на землю с бешеной скоростью стремится к бесконечности. Всё то, что было совсем недавно зелёным, свежим и жизнерадостным, покрывается слоем белого налёта... На первый взгляд, вот оно, лицо Зимы... Холодное, безжизненное, пустое... И всё таки, это только на первый взгляд. Если присмотреться получше, то каждый человек увидит в Зиме что-то такое, что заставит её полюбить.. хотя бы на день, хотя бы на мгновение... Да, пусть у Зимы и нет такого бешеного взрыва красок, как у Весны, пусть у неё нет такого приятного тепла, как у Лета и нет таких освежающих дождей и гроз, как у Осени... Зато Зима чиста, она не омрачена пылью серых будней, она не будет греметь или прыгать вокруг тебя, она просто будет красиво стоять и смотреть на тебя, замерзающего и хлюпающего носом. Зима не будет радовать вас добротой или заботой, зато до глубины души поразит своим размахом! Ведь ни у одного времени года нет такого размаха и такой силищи... Сколько снега! Тонны... Тысячи тонн... И ведь всё это огромное количество складывается из маленьких снежинок не весящих почти ничего... А теперь приготовься... Ни одна снежинка не повторяет узор другой... Только от осознания этого кружится голова... Хоть иногда и жалуюсь на морозы и расчистку снега, хоть и нельзя делать многих вещей, которые хотелось бы... Наплевать! Я понял, я люблю Зиму. Выгляни в окно... Сколько снега...