"Эка образина!" (Цыфиркин о Вральмане) По его словам он отвратительный и безобразный
"Уста твоя всегда глаголаша гордыню, нечестивый" (Кутейкин Вральману) По его словам он гордый и грешный человек.
"Невежды-родители платят ещё и деньги невеждам-учителям?"-Вральман малообразованный, невежественный человек.
Жил в стародавние времена герой наш. И звали его свет Илья.(можно любое). И был он лодырем великим, не учился, не мылся, не работал. Только телевизор смотрел да в компьютер играл. Так прошел год учебный его и собрались все на каникулы. А учительница его Марья Ивановна говорит ему свет Ильюшеньке, ты Ильшенька добрый молодец, статен ты да красив лицом, но в головушке твоей ветер только один, а пора бы там мыслям умным быть. Так давай же мы, Свет Ильюшенька собираться на труды великие, подвиги школьные. Стали одолевать Илью думы, как ему все быстрей понять и постичь науку трудную.<span> </span><span>Стал он к Марье Ивановне ходить и внимать его словам мудрым. Понял наш Илья, что наука благо великое, а то помер бы неучем глупеньким.</span>
По данной теме сразу приходят на ум несколько тезисов. В первую очередь это столбовые холопы. Об этом можно судить даже мельком взглянув на такие произведения, как "Добродетели и пороки", "Москва-Петушки" или "Черный государь". Салтыков-Щедрин всем сердцем ненавидел столбовых холопов и ни раз заявлял о том, что их необходимо изжить и заменить вольнодумными крестьянами. Следующий тезис, на который нам указывают "Соседи" и "Нерадивый барин" - экспортная политика государства. Автор всем сердцем ненавидел то, что практически весь добываемый лустюк отправляется за границу, несмотря на то, что отчизне он необходим не меньше. Последний, но не менее важный тезис - логистическое устройство державы. Обратим внимание на такие произведения, как "Ухабистая дорога", "Родина" и "В киноварных пещерах". В данных романах очень остро поднимается поднимается проблематика как уездных центров, так и простых дорог. Автор, после путешествия вы Выборг стал очень категорично отзываться о качестве дорог, соединяющих постоялые дворы, называя их содомовыми и треклятыми. Справедливости ради стоит упомянуть, что от последнего тезиса в более поздний период творчества автор отказался после полугодового пути Москва - Владивосток с бывалым извозчиком Л. Калининым. О той дороге писатель отзывался крайне лестно и в корне изменил мнение.
<span> И брела она по дикому полю, непаханому, нехоженому, косы не знавшему. В
сандалии ее сыпались семена трав, колючки цеплялись за пальто старомодного
покроя, отделанного сереньким мехом на рукавах.
Оступаясь, соскальзывая, будто по наледи, она поднялась на
железнодорожную линию, зачастила по шпалам, шаг ее был суетливый,
сбивающийся.
Насколько охватывал взгляд - степь кругом немая, предзимно взявшаяся
рыжеватой шерсткой. Солончаки накрапом пятнали степную даль, добавляя немоты
в ее безгласное пространство, да у самого неба тенью проступал хребет Урала,
тоже немой, тоже недвижно усталый. Людей не было. Птиц не слышно. Скот
отогнали к предгорьям. Поезда проходили редко.
Ничто не тревожило пустынной тишины.
В глазах ее стояли слезы, и оттого все плыло перед нею, качалось, как в
море, и где начиналось небо, где кончалось море - она не различала.
Хвостатыми водорослями шевелились рельсы. Волнами накатывали шпалы. Дышать
ей становилось все труднее, будто поднималась она по бесконечной шаткой
лестнице.
У километрового столба она вытерла глаза рукой. Полосатый столбик,
скорее вострый кол, порябил-порябил и утвердился перед нею. Она спустилась к
линии и на сигнальном кургане, сделанном пожарными или в древнюю пору
кочевниками, отыскала могилу.
Может, была когда-то на пирамидке звездочка, но, видно, отопрела.
Могилу затянуло травою-проволочником и полынью. Татарник взнимался рядом с
пирамидкой-колом, не решаясь подняться выше. Несмело цеплялся он заусенцами
за изветренный столбик, ребристое тело его было измучено и остисто.
Она опустилась на колени перед могилой.
- Как долго я тебя искала!
Ветер шевелил полынь на могиле, вытеребливал пух из шишечек
карлика-татарника. Сыпучие семена чернобыла и замершая сухая трава лежали в
бурых щелях старчески потрескавшейся земли. Пепельным тленом отливала
предзимняя степь, угрюмо нависал над нею древний хребет, глубоко вдавшийся
грудью в равнину, так глубоко, так грузно, что выдавилась из глубин земли
горькая соль, и бельма солончаков, отблескивая холодно, плоско, наполняли
мертвенным льдистым светом и горизонт, и небо, спаявшееся с ним.
Но это там, дальше было все мертво, все остыло, а здесь шевелилась
пугливая жизнь, скорбно шелестели немощные травы, похрустывал костлявый
татарник, сыпалась сохлая земля, какая-то живность - полевка-мышка, что ли,
суетилась в трещинах земли меж сохлых травок, отыскивая прокорм.
Она развязала платок, прижалась лицом к могиле.
- Почему ты лежишь один посреди России?
И больше ничего не спрашивала.
Думала.
</span>
Сама читаю <span>Уроки француского и поэтому попробую ответить.</span>
<span>1)Потому что он жил в бедной семье, мама у него всегла работала, но зарабатывала моло.И мальчику не присылали деньги. Ему надо было пить больше молока и он таким образом зарарабатывал на молоко.</span>
<span>2)Всё было по бедному. всё тоько постонавливалось после ВОВ жили в деревнях все бедно.</span>
<span>3)Он боялся учительницу.</span>
<span>4)11 лет. Сначала он был труслив. а потом он уже смог за себя постоять, но его всё рано побили.можно.</span>
<span>5)То что просто так на деньги не играют, заработал и ушёл, нужно играть пока всё не отдашь.</span>