Задание: <span>Разделить сказку А.С. Пушкина "Сказка о рыбаке и рыбке" на части. Придумать и записать название этих частей.
Часть 1: Жизнь старика и старухи в ветхой землянке.
Часть 2: Улов старика и откуп золотой рыбки за свободу.
Часть 3: Старуха просит новое корыто, а затем избу.
Часть 4: Старуха становится столбовой дворянкой.
Часть 5: Старуха - вольная царица.
Часть 6: Желание старухи быть владычицей морскою.
Часть 7: И вновь у разбитого корыта.
</span>
Четвертую главу рассказа Новосёлова "Санькин марал" можно смело бы назвать "Предательство друга". Марал в котором играет жизнь решает. что никакие ласки хозяина не дадут обхитрить марала. Ведь такое было уже 4 раза.
" Но Семилеток помнит старое. Его не купишь за кусочек. Знает он, чем кончится ласка хозяйская. Ласкают, кормят зиму сеном и овсом, а нальются рога - приедут, обломают их. Уже четыре пары отдал он. Четыре раза обманули. Теперь он не забудет."
Но марал дверяет свою судьбу Саньке. Любит он Саньку и верит ему. "Не за то, что зимой веселый мальчуган всегда привозит ему в торбочке овса, и не за то, что каждое его движенье дышит лаской. Нет. Семилеток помнит, что ни разу он не видел Саньку среди тех безумно ухающих всадников, которые безжалостно гоняют маралов перед резкой рогов".
Стараясь сохранить свою грациозность, которая отражена в рогах марала, едва почуяв недоброе, марал убегает. но вся природа противостоит ему. Кажется, что не только люди. но и вся природа восстала против марала. Враждебность природы против Санькиного марала передают строки.
"По сторонам мелькают то корявый ствол, то жидкий куст, то встают на дороге густые заросли черемухи, малины, можжевельника. Марал несется напролом. Боярышник стегает его иглами, до крови обдирает кожу, а в буреломе ноги больно бьет сучками. Но только бы уйти".
Но самое страшное для марала то. что среди всадников он видит своего любимца Саньку. Никая боль. никакое ощущение загнанности не в силах сравниться с болью предательства друга.
А Санька! Санька поднял с земли тяжелые рога, вышел с ними в сад и, широко расставив ноги, показал маралу. Семилеток замер.
Кровь снова хлынула через повязку, потекла по голове в глаза и в рот, обильно капая на землю.
В гордом сердце вспыхнула пожаром злоба. Дикий, рвущий душу рев раздался по горам.
Заканчивается рассказ трагически и еще долго на сердце остается состояние тяжёлого оцепенения.
Это город Тбилиси !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Японская поэзия, вобравшая в себя, многочисленные и отточенные традиции созерцательной одухотворенности, философичности, любования внутренними переживаниями человеческой души, закованные в акварельную точность строк, их несколько нарочитое изящество, открылось и состоялось окончательно с приходом в литературу Японии средневекового поэта, мыслителя и художника Басё.
О поэте Басе написано очень много книг и статей. Особенно, в последние триста лет. Александр Долин, известный поэт - переводчик и японист пишет о Басе так:"
"Басё отчетливо осознавал свое призвание художника, который следует по пути мастера, поднимающегося над суетой и увидеть в мгновении проблеск вечности. " В этой формуле сути творчества Басе, на мой, личный взгляд, есть "алмазная формула сути всей японской поэзии. Через призму падения на землю лепестка хризантемы, лепет горного ручья, прикосновения ветра к цветущей ветке сливы, показать некую надмирность. Помочь читателю ощутить дыхание вечности и понять себя самого. Быть может. Попробовать. Попытаться. И мир станет осязаемое для тебя. Ты научишься его понимать. Отвечать на его движения. На его незримый зов. На трепет души другого человека.
Поэзия Японии богата и другими именами, кроме легендарного Басе, но не один из них, других поэтов, не реформировал и не наполнил такой красотой деталь, частность "окунувшуюся в вечность" , звучащую внутренним рефреном, напряженным повтором в строках, и никто до него не довел до такого внутреннего, напряженного совершенства строку, не вытянутую в линию, а падающую на рисовую бумагу, как камешки с отвесной скалы… Трехстишие –хокку ( или - хейкку) именно при Басё, во время Басе, во время совершенствования традиций, приобрело лаконично ограненную, " бриллиантовую " законченность, которую мы все прекрасно знаем теперь. И любим. И, уже не читаем, скорее, а вдыхаем. Впитываем в себя. Ощущаем как неотъемлемую часть культуры Японии, как портрет страны. Как ее Суть.