Красный шарик в белом небе
Непослушание пишется слитно.
Василиса Премудрая персонаж многих волшебных народных сказок, иногда она именуется Василисой Прекрасной, Марьей-моревной и др. В одних сказках она дочь морского царя, которая полюбила Ивана-царевича и помогает ему пройти испытания, которые придумывает ее отец, желающий погубить жениха. В других она околдованная царевна, превращенная в лягушку или иное животное, но и в этом случае она помогает Иван-царевичу пройти испытания, которые дает невесткам свекр.
<span>Этой девушке-волшебнице, как сверхъестественному существу, подчиняются все животные и растения, а также стихии, кроме того у нее имеются волшебные предметы или всемогущие помощники (мамки-няньки, ловкие молодцы и т. п.). В своих действиях она совершенно не предсказуема и всесильна. Безусловно, что эта девушка не является представителем нашей реальности — мира людей.
</span>
Кто он? Онегин? Если Онегин, то он уехал из деревни после смерти его лучшего друга- поэта Ленского(ДУЭЛЬ БЫЛА)
Смех – единственное “честное, благородное лицо в комедии”
В статье “Петербургская сцена в 1835-36году” гениальный сатирик говорил, что при создании своей комедии он ставил перед собой цель “заметить” общие элементы нашего общества, движущий его пружины. Изобразить на сцене “плевела”, от которых житья нет добрым и за которыми не в силах следить никакой закон”.
Эпиграф: “На зеркало неча пенять, коли рожа крива” характеризует жанр комедии – социально – политическая комедия.
“Разоблачение отрицательных героев дано в комедии не через благородное лицо, а через действие поступки, диалоги их самих. Отрицательные герои Гоголя сами разоблачают себя в глазах зрителя”.
Но… герои Н. В. Гоголя разоблачаются не при помощи морали и нравоучений, а путем осмеяния. “Только смехом поражается здесь порок” (Гоголь) .
Автор поражает моральных уродов беспощадным, карающим смехом, который он считал “единственным честным, благородным лицом своей комедии”.
<span>Автор избрал для борьбы со всем дурным, что было в царской России, высокий, благородный смех, потому что был глубоко убежден, что “смеха боится даже тот, кто ничего не боится”.</span>