Самовластная, безнравственная, «презлая фурия» любит только сына: с ним нежна и заботлива, в общении проявляется даже что-то человеческое. Смысл её жизни – забота о его счастье и благополучии. Но слепая материнская любовь не облагораживает, а уродует Митрофана. это может тебе помочь!!
Они оба писали сказки. Конёк-Горбунок,Лягушка -путешественница.Гаршин писал еще рассказы
Вечером у Стерса играли в карты. Среди собравшихся был Томас Гарвей, молодой человек, застрявший в Лиссе из-за тяжёлой болезни. Во время игры Гарвей услышал женский голос, отчётливо произнёсший: «Бегущая по волнам». Причём остальные игроки ничего не услышали.
Днём раньше из окна харчевни Гарвей наблюдал, как с парохода сошла девушка, державшаяся так, будто была одарена тайной подчинять себе обстоятельства и людей. Наутро Томас отправился выяснять, где остановилась поразившая его незнакомка, и узнал, что зовут её Биче Сениэль.
Ему почему-то виделась связь между незнакомкой и вчерашним происшествием за картами. Эта догадка окрепла, когда в порту он увидел судно с лёгкими обводами и на борту его надпись: «Бегущая по волнам».
Капитан Гёз, неприветливый и резкий человек, отказался взять Гарвея пассажиром без разрешения владельца — некоего Брауна.
С запиской Брауна капитан принял Гарвея почти что любезно, познакомил со своими помощниками Синкрайтом и Бутлером, которые произвели неплохое впечатление, в отличие от остальной команды, похожей больше на сброд, чем на моряков.
Во время плавания Томас узнал, что судно построено Нэдом Сениэлем. Портрет его дочери Биче Сениэль Гарвей уже видел на столе в каюте капитана. Гёз купил корабль, когда Нэд разорился.
В Дагоне на борт поднялись три женщины. Гарвею не хотелось принимать участие в начавшемся у капитана веселье, и он остался у себя. Через некоторое время, услышав крики одной из женщин и угрозы пьяного капитана, Гарвей вмешался и, защищаясь, свалил капитана ударом в челюсть.
В бешенстве Гёз приказал посадить его в шлюпку и пустить её в открытое море. Когда шлюпку уже относило от борта, закутанная с ног до головы женщина ловко перескочила к Гарвею. Под градом насмешек они отчалили от корабля.
Когда незнакомка заговорила, Гарвей понял, что именно этот голос он услышал на вечеринке у Стерса. Девушка назвалась Фрези Грант и велела Гарвею держать курс на юг. Там его подберёт судно, идущее в Гель-Гью. Взяв с него слово никому о ней не рассказывать, в том числе и Биче Сениэль, Фрези Грант сошла на воду и унеслась вдаль по волнам. К полудню Гарвею действительно встретился «Нырок», идущий в Гель-Гью. Здесь, на судне, Гарвей снова услышал о Фрези Грант. Однажды при совершенно спокойном море поднявшаяся волна опустила фрегат её отца вблизи необычайной красоты острова, причалить к которому не было возможности. Фрези, однако, настаивала, и тогда молодой лейтенант вскользь заметил, что девушка так тонка и легка, что смогла бы добежать по воде. В ответ она спрыгнула на воду и легко побежала по волнам. Тут опустился туман, а когда он рассеялся, не видно было ни острова, ни девушки. Говорят, она стала являться потерпевшим кораблекрушение.
Гарвей слушал легенду с особым вниманием, но это заметила только Дэзи, племянница Проктора. Наконец «Нырок» подошёл к Гель-Гью. Город был во власти карнавала. Гарвей пошёл вместе с пёстрой толпой и оказался около мраморной фигуры, на постаменте которой была надпись: «Бегущая по волнам».
Стихотворение “Я не ищу гармонии в природе” (1947) носит программный характер, причем не только для послевоенного периода, но и для всего творчества Заболоцкого. Именно оно открывает раздел “Книга вторая. Стихотворения 1932—1958” в подготовленном поэтом в 1957 г. собрании своих сочинений. Написанное характерным для произведений философской лирики пятистопным ямбом, оно опирается на классическую, в частности тютчевскую, традицию и в то же время, как верно отметила критик И. Ростовцева, вступает с ней в полемику. Если Тютчев писал: “Певучесть есть в морских волнах, / Гармония в стихийных спорах... / Невозмутимый строй во всем, / Созвучье полное в природе...” — то восприятие Заболоцкого совершенно противоположное:
Я не ищу гармонии в природе.
Разумной соразмерности начал
Ни в недрах скал, ни в ясном небосводе
Я до сих пор, увы, не различал.
Как своенравен мир ее дремучий!
В ожесточенном пении ветров
He слышит сердце правильных созвучий,
Душа не чует стройных голосов.
Природа у Заболоцкого живая, бесконечно многообразная, изменяющаяся, противоречивая. Она в постоянном стихийном, буйном движении, занята, как человек, тяжким трудом и “бесплодною игрой...”. Мир ее одухотворен, и это проявляется во всей системе тропов: эпитетов, сравнений, метафор, олицетворений:
<span>стория Акакия Акакиевича Башмачкина, «вечного титулярного советника», — это история жизни и гибели человека под властью социальных обстоятельств. Бюрократическая система доводит героя до полного отупения, ограничивая весь смысл его существования переписыванием нелепых казенных бумаг. Не удивительно, что Башмачкин, поставленный в такие условия, переживает своего рода «озарение» в истории с шинелью, которая стала его «идеальной целью», наполнила смыслом его существование. Голодая, чтобы скопить деньги на пошив шинели, он «зато питался духовно, неся в мыслях своих вечную идею». Шинель была светом его жизни. Каким же ударом стало для героя то, что его лишили этой ценности, этого света. «Нестерпимо обрушивается несчастье» на голову бедного человека. Злая, равнодушная стихия надвигается на Башмачкина: пустынные улицы становятся глуше, фонари на них мелькают реже. Акакий Акакиевич терпит бедствие из-за разгула стихии и хочет найти защиту у Государства. Не желая мириться с необходимостью делать шаг назад и возвращаться к бессмысленному существованию, он решает бороться. Башмачкин идет к «частному лицу», а потом и прямо к генералу— «значительному лицу». Однако в своем старом «капоте» он вызывает недовольство и подозрение генерала: уж очень не соответствует внешность потерпевшего заявлению о богатой шинели. Своим «распеканьем» он поставил героя на место, чего тот вынести не мог. Таким образом, в лице служителей закона герой сталкивается с полным равнодушием к своей судьбе. Его просьба о защите лишь распалила горделивую спесь генерала: «Знаете ли вы, кому это говорите? понимаете ли вы, кто стоит перед вами? понимаете ли вы это, понимаете ли это? я вас спрашиваю». После подобного отношения Башмачкину сделалось плохо. Равнодушие «значительного лица» слилось со злым холодом природы, и домой он вернулся совсем обессиленный и больной. Страшное душевное потрясение от человеческой несправедливости и жестокости приводит к тому, что герой заболевает и умирает: «Исчезло и скрылось существо, никем не защищенное, никому не дорогое, ни для кого не интересное». Но в предсмертном бреду он переживает еще одно «озарение», произносит никогда не слыханные от него ранее «самые страшные слова». Со смертью героя сюжет повести не обрывается. Теперь начинается возмездие, бушуют вышедшие на поверхность жизни стихии. Умерший Башмачкин превращается в мстителя и срывает шинель с самого генерала. Автор прибегает здесь к фантастике для того, чтобы глубже раскрыть протестующее, бунтарское начало, таившееся в робком и запуганном человеке, представителе «низшего класса» общества.
</span>