Память: 6 мая (23 апреля ст.ст.) в день кончины; 16 ноября (3 ноября ст.ст.) в день обновления Георгиевского храма в Лидде в IV в.; 23 ноября (10 ноября ст.ст) в память колесования (Грузинская ПЦ); 9 декабря (26 ноября ст.ст.) в день освящения Георгиевской церкви в Киеве в 1051 г. (Русская ПЦ — «Юрьев день»).
Родился в Каппадокии, в семье богатых и благочестивых родителей, воспитавших его в христианской вере. Еще в детстве он лишился отца, который скончался замученный за исповедание Христа. Мать же Георгия переселилась с ним в Палестину, так как там была ее родина и богатые владения.
Поступив на военную службу Георгий выделялся среди прочих воинов своим умом, храбростью, физической силой, воинской осанкой и красотой. Достигнув вскоре звания трибуна, он проявил такую храбрость в бою что обратил на себя внимание и сделался любимцем императора Диоклетиана — талантливого правителя, но фанатичного приверженца языческих римских богов, учинившего одно из жесточайших гонений на христиан. Еще не знавший о Христианстве Георгия, Диоклетиан почтил его саном комита и воеводы. Мать же Георгия в то время уже скончалась.
С того времени как Георгий убедился, что неправедный замысел императора об истреблении христиан не может быть отменен, он решил, что наступило время, которое послужит ко спасению его души. Тотчас он роздал все свое богатство, золото, серебро и драгоценные одежды нищим, бывшим при себе рабам даровал свободу, а о тех рабах, которые находились в палестинских его владениях, распорядился, чтобы одни из них были освобождены, а другие переданы неимущим. После этого он явился на совещание императора и патрициев об истреблении христиан и мужественно обличил их в жестокости и несправедливости, объявив себя христианином и приведя сборище в смятение.
После безрезультатных уговоров отречься от Христа император приказал подвергнуть святого различным мучениям. Георгий был заключен в темницу, где его положили спиной на землю, ноги заключили в колодки, а на грудь положили тяжелый камень. Но святой мужественно переносил страдания и прославлял Господа. Тогда мучители Георгия начали изощряться в жестокости. Они били святого воловьими жилами, колесовали, бросали в негашеную известь, принуждали бежать в сапогах с острыми гвоздями внутри, поили ядом. Святой мученик все терпеливо переносил непрестанно призывая Бога и будучи затем чудесно исцеляем. Его исцеление после нещадного колесования обратило ко Христу ранее уже оглашенных преторов Анатолия и Протолеона, а также, по одному преданию, императрицу Александру, супругу Диоклетиана. Когда призванный императором Диоклетианом волхв Афанасий предложил Георгию воскресить мертвого, святой вымолил у Бога это знамение и множество народа, включая и самого бывшего волхва, обратились ко Христу. Неоднократно богоборец-император спрашивал Георгия каким «волхованием» тот достигает презрения мук и исцеления, но великомученик отвечал твердо что спасается лишь призыванием Христа и Его силою.
Туған жердің ауасы да шипа,
Туған жердің жуасы да тәтті.
Туған жердің тасы да таныс
Туған жердің күні де ыстық, түні де ыстық
Туған жердің түйе жейтін жапырағы да, түйе аунайтын шаңдақ топырағы да дәрі
Туған жердің жуcаны жұпар
Туған жердің күні де ыстық, күлі де ыстық.
Туған жердің қадірін шетте жүрсең білерсің.
Туған жерге туың тік.
Туған елдің түтіні күйесіз.
Туған жердей жер болмас,
Туған елдей ел болмас.
<span />
Школа: семь раз отмерь, один раз отреж; ученье свет, а неучение тьма; дело сделал гуляй смело.
Друзья: доверяй, но проверяй; один старый друг, лучше новых двух; не имей сто рублей, а имей сто друзей.
Небольшой рассказ на тему почему книгу называют великим чудом используя слова учит,друг,передает,просвещает,радует,собеседника
Любезнейшему другу.
Что бы разум и сердце произвести ни захотели, тебе оно, о! сочувственник мой, посвящено да будет. Хотя мнения мои о многих вещах различествуют с твоими, но сердце твое бьет моему согласно -- и ты мой друг.
Я взглянул окрест меня -- душа моя страданиями человечества уязвленна стала. Обратил взоры мои во внутренность мою -- и узрел, что бедствия человека происходят от человека, и часто от того только, что он взирает непрямо на окружающие его предметы. Ужели, вещал я сам себе, природа толико скупа была к своим чадам, что от блудящего невинно сокрыла истину навеки? Ужели сия грозная мачеха произвела нас для того, чтоб чувствовали мы бедствия, а блаженство николи? Разум мой вострепетал от сея мысли, и сердце мое далеко ее от себя оттолкнуло. Я человеку нашел утешителя в нем самом. "Отыми завесу с очей природного чувствования -- и блажен буду". Сей глас природы раздавался громко в сложении моем. Воспрянул я от уныния моего, в которое повергли меня чувствительность и сострадание; я ощутил в себе довольно сил, чтобы противиться заблуждению; и -- веселие неизреченное! -- я почувствовал, что возможно всякому соучастником быть во благоденствии себе подобных. Се мысль, побудившая меня начертать, что читать будешь. Но если, говорил я сам себе, я найду кого-либо, кто намерение мое одобрит; кто ради благой цели не опорочит неудачное изображение мысли; кто состраждет со мною над бедствиями собратий своей; кто в шествии моем меня подкрепит, -- не сугубый ли плод произойдет от подъятого мною труда?.. Почто, почто мне искать далеко кого-либо? Мой друг! Ты близ моего сердца живешь -- и имя твое да озарит сие начало.
ВЫЕЗД
Отужинав с моими друзьями, я лег в кибитку. Ямщик, по обыкновению своему, поскакал во всю лошадиную мочь, и в несколько минут я был уже за городом. Расставаться трудно хотя на малое время с тем, кто нам нужен стал на всякую минуту бытия нашего. Расставаться трудно; но блажен тот, кто расстаться может не улыбаяся; любовь или дружба стрегут его, утешение. Ты плачешь, произнося прости; но воспомни о возвращении твоем, и да исчезнут слезы твои при сем воображении, яко роса пред лицом солнца. Блажен возрыдавший, надеяйся на утешителя; блажен живущий иногда в будущем; блажен живущий в мечтании. Существо его усугубляется, веселия множатся, и спокойствие упреждает нахмуренность грусти, распложая образы радости в зерцалах воображения.
Я лежу в кибитке. Звон почтового колокольчика, наскучив моим ушам, призвал наконец благодетельного Морфея {Морфей -- сон (по имени бога сновидений в греческой мифологии).}. Горесть разлуки моея, преследуя за мною в смертоподобное мое состояние, представила меня воображению моему уединенна. Я зрел себя в пространной долине, потерявшей от солнечного зноя всю приятность и пестроту зелености; не было тут источника на прохлаждение, не было древесныя сени на умерение зноя. Един, оставлен среди природы пустынник! Вострепетал.
-- Несчастный, -- возопил я, -- где ты? Где девалося все, что тебя прельщало? Где то, что жизнь твою делало тебе приятною? Неужели веселости, тобою вкушенные, были сон и мечта? -- По счастию моему случившаяся на дороге рытвина, в которую кибитка моя толкнулась, меня разбудила. Кибитка моя остановилась. Приподнял я голову. Вижу: на пустом месте стоит дом в три жилья.
-- Что такое? -- ~ спрашивал я у повозчика моего.
-- Почтовый двор.
-- Да где мы?
-- В Софии, -- и между тем выпрягал лошадей.<span />