Ответ:
Самой мякотью авокадо нет, но это можно сделать красительем находящимся в косточке если положить косточки в кострюлю и довести до кипения то вода окраситься и затем вытащить косточки положить ткань и помешивать до нужного оттенка, потом вынуть и оставить чтобы она высохла
Соцветие - часть побега или сам побег с цветками.
Виды соцветий на картинках.
Биологическое значение в том, что соцветия (их цветки) лучше заметны насекомым, либо удобнее будет для опыления ветром.
Прошу прощения за качество фотографий.
Успехов.
Вороны,голуби,снегири,воробьи,синички,дрозд,грач,сорока,стриж,галка,скворец,трусогузка
1) Ароморфоз — прогрессивное эволюционное изменение строения, приводящее к общему повышению уровня организации и интенсификации функций живых организмов.
Величайшим событием в истории жизни на Земле было приобретение насекомыми способности к полету. Предпосылкой к полету стали прыжки с ветки на ветку или вниз во спасение от нападающих хищников. При этом преимущество получали те формы, у которых была выше способность к планированию. Для этого служили боковые складки - лопасти ceгментов, особенно грудных. Такие складки были уже у трилобитов и они первоначально служили защитой от механических повреждений нежных частей тела и защитой от нападения сверху. У насекомых особое развитие получили лопасти среднего и заднего сегментов груди. Когда они стали длиннее, их положение стало зависеть от гибких движений грудных сегментов при работе ног - при напряжении мышц, соединяющих спинку сегмента с основаниями ног, лопасти приподнимались. Это открыло возможность управлять планированием, а затем складывать лопасти вдоль тела и взмахивать ими. Для активного опускания крыльев послужили продольные мышцы, выгибающие вверх спинные участки. Складывание крыльев сделало возможным их значительное удлинение и превратило их в конце концов в орган активного полета. Так для насекомых открылись огромные эволюционные возможности.
Летучие мыши-это единственные из млекопитающих, которые по-настоящему умеют летать. Появление крыльев у летучих мышей не привело к поялвению крыльев и способности к полёту у всех млекопитающих. Поэтому это нельзя считать ароморфозным событием
3) ну-с, считай, у рыб 2 камерное сердце, один круг, у земноводных 3камерное, два круга, у пресмыкакющихся 3камерное с неполной перегородкой, а у птиц и млекопитающих 4камерное с двумя кругами.
Много по осени грибов уродилось. Да какие молодцы — один другого краше!
Под темными елками деды боровики стоят. У них кафтаны белые надеты, на головах-шляпы богатые: снизу желтого бархата, сверху — коричневого. Загляденье!
Под светлыми осинками отцы-подосиновики стоят. Все в мохнатых серых курточках, на головах красные шапки. Тоже красота!
Под высокими соснами братцы маслята растут. Надеты на них желтые рубашки, на головах картузики клеенчатые. Тоже хороши!
Под ольховыми кустиками сестрицы сыроежки хороводы водят. Каждая сестрица в льняном сарафанчике, голова цветным платочком повязана. Тоже неплохи!
И вдруг возле поваленной березы вырос еще один гриб-опенок. Да такой невидный, такой неказистый! Ничего нет у сироты: ни кафтана, ни рубашки, ни картуза. Стоит босиком на земле, и голова непокрыта — белобрысые кудерьки в колечки завиваются. Увидали его другие грибы и ну — смеяться: — Глядите, неприбранный какой! Да куда ж ты на свет белый вылез? Тебя ни один грибник не возьмет, никто тебе не поклонится! Опенок тряхнул кудрями и отвечает:
— Не поклонится нынче, так я подожду. Авось когда-нибудь и пригожусь.
Но только нет — не замечают его грибники. Ходят меж темных елок, собирают дедов боровиков. А в лесу холоднее становится. На березах листья пожелтели, на рябинах покраснели, на осинках пятнышками покрылись. Ночами студеная роса на мох ложится.
И от этой студеной росы сошли деды боровики. Ни одного не осталось, все пропали. Опенку тоже зябко в низинке стоять. Но хоть ножка у него тонкая, да зато легкая — взял да и повыше перебрался, на березовые корни. И опять грибников ждет.
А грибники ходят в перелесках, собирают отцов подосиновиков. На Опенка по-прежнему не глядят.
Еще холоднее стало в лесу. Засвистел ветер-сиверко, все листья с деревьев оборвал, голые сучья качаются. С утра и до вечера льют дожди, и укрыться от них некуда.
И от этих злых дождей сошли отцы подосиновики. Все пропали, ни одного не осталось.
Опенка тоже дождем заливает, но он хоть и щупленький, а прыткий. Взял и вскочил на березовый пенек. Тут его никакой ливень не затопит. А грибники все равно не замечают Опенка. Ходят в голом лесу, собирают братцев маслят и сестриц сыроежек, в кузовки кладут. Неужели так и пропасть Опенку ни за что, ни про что?
Совсем холодно стало в лесу. Мутные тучи надвинулись, потемнело кругом, с неба снежная крупа сыпаться начала. И от этой снежной крупы сошли братцы маслята и сестрицы сыроежки. Ни одного картузика не виднеется, ни один платочек не мелькнет.
На непокрытую голову Опенка крупа тоже сыплется, застревает в кудрях. Но хитрый Опенок и тут не оплошал: взял да и прыгнул в березовое дупло. Сидит под надежной крышей, потихоньку выглядывает: не идут ли грибники? А грибники тут как тут. Бредут по лесу с пустыми кузовками, ни одного грибка не могут найти. Увидели Опенка да так-то обрадовались: — Ах ты, милый! — говорят. — Ах ты, храбрый! Ни дождей, ни снега не побоялся, нас дожидался. Спасибо тебе, что в самое ненастное время помог! И низко-низко поклонились Опенку.