Жил-был младший Иван дурачок с отцом и 2 старшими братьями.У них воровали (по-моему сено)и сыновья стали кораулить ночью,с таршие никого не поймали,а младший поймал и получит золотогривых коней и конька горбунка.Потом он их продал.Однажды Иван нашел перо жарптицы и пришлось ему по приказу царя ловить жарптицы,в этом ему помог конек горбунок.Потом он выполнял другие приказы царя.И в конце концов царь захотеть чтобы Иван искупался в трех кострах и не вернулся.Но Иван выжил,благодяря коньку горбунку и женился на царевне.
Ну вроде все
Грибы: название грибов, вирусы: название и т.д
Возможно я вам не очень то и помогу, но вот описание Герасима:
Герасим - бесправный крепостной крестьянин. Он страдает немотой, но такой недостаток не мешает его работе. Герасим неприхотлив и очень одинок. Пока он был в деревне, он с легкостью выполнял любую тяжелую работу: обрабатывал землю, собирал урожай. А когда пришлось переехать в город и взять метлу и лопату, чтобы выполнять обязанности дворника, он стал тосковать.
Хоть Герасим на вид и был грозный и внушавший страх другим работникам, он в душе был мягким и добрым.
Герасим полюбил Татьяну, прачку барыни, и вроде как смог добиться ответного чувства. Только по прихоти барыни Татьяну выдали замуж за пьяницу Капитона, лишив Герасима надежды на счастье. Но он не стал бунтовать, а смиренно покорился воле барыни.
Отдушиной Герасима стала спасенная им собачка. Но его привязанность к собачке заметила барыня и приказала избавиться от нее. Герасим не мог не подчиниться. Только решил, что отныне в его жизни не будет ничего и никого, чья потеря приносила бы Герасиму боль. После этого он ушел в деревню, выразив таким образом своего рода протест против самодурства барыни.
Весна 45-го застала нас в Серпухове. После всего, что было на фронте, госпитальная белизна и тишина показались нам чем-то неправдоподобным. Пал Будапешт, была взята Вена. Палатное радио не выключалось даже ночью.
«На войне как в шахматах, — сказал лежавший в дальнем углу Саша Селиванов, смуглый волгарь с татарской раскосиной. — Е-два — е-четыре, бац! И нету пешки!»
Сашина толсто забинтованная нога торчала над щитком кровати наподобие пушки, за что его прозвали Самоходкой.
«Нешто не навоевался?» — басил мой правый сосед Бородухов. Он был из мезенских мужиков-лесовиков, уже в летах.
Слева от меня лежал солдат Копёшкин. У Копёшкина перебиты обе руки, повреждены шейные позвонки, имелись и ещё какие-то увечья. Его замуровали в сплошной нагрудный гипс, а голову прибинтовали к лубку, подведённому под затылок. Копёшкин лежал только навзничь, и обе его руки, согнутые в локтях, тоже были забинтованы до самых пальцев.
В последние дни Копёшкину стало худо. Говорил он все реже, да и то безголосо, одними только губами. Что-то ломало его, жгло под гипсовым скафандром, он вовсе усох лицом.