Мастером сюжетной лирической повести на историческую тему показал себя Н. М. Карамзин в «Наталье, боярской дочери», послужившей переходом от «Писем русского путешественника» и «Бедной Лизы» к «Истории государства Российского». В этой повести читателя встречает любовная история, перенесенная во времена Алексея Михайловича, воспринимаемые условно как «царство теней». Перед нами соединение «готического романа» с семейным преданием, основанным на любовном происшествии с неизбежным благополучным исходом, ― все совершается в идеальной стране, среди самых добродушных героев.
<span>Именно в этой повести Н. М. Карамзин обратился к человеку русскому во всех отношениях. Произведение начинается обращением к читателям, вспомним вступление: «Кто из нас не любит тех времен, когда русские были русскими, когда они в собственное свое платье наряжались, ходили своею походкою, жили по своему обычаю, говорили своим языком и по своему сердцу, т. е. говорили, как думали?» </span>
<span>Автор даже позволяет себе слегка подтрунивать над собственным и совсем недавним пламенным европеизмом ― его героиня «имела все свойства благовоспитанной девушки, хотя русские не читали тогда ни Локка „О воспитании“, ни Руссова „Эмиля“». </span>
<span>Собственно, «Наталья, боярская дочь» ― прощание с молодостью, с ее несбыточными мечтами и заблуждениями. Н. М. Карамзин разочаровался не в «древних камнях» Европы, а в том, что последовало за Великой французской революцией. Повесть была своеобразным карамзинским заявлением о том, что у нас «особенная стать». История в повести еще довольно условна и носит статичный характер; но муза Клио, еще не вполне выявив свой лик, властно звала к себе Н. М. Карамзина. До взаимной и счастливой любви на всю жизнь оставалось лишь несколько шагов. Скрыто-насмешливое упоминание кумира юности ― Ж. Ж. Руссо означало лишь, что искать мудрости следует не только в путях-хождениях за тридевять земель, но и у себя дома. </span>
<span>«Наталья, боярская дочь» ― печать излюбленной мысли писателя о том, что прошлое только тогда не прошло, когда его любишь; таланту же русскому всего ближе прославлять русское, тем более что следует приучать сограждан к уважению всего собственного, родного. Если подходить с сегодняшними мерками, то история в повести еще только панорама – сценический задник для действующих лиц, щеголяющих в пестрых кафтанах времен Алексея Михайловича. Но все уже устами возлюбленных в «Наталье, боярской дочери» заговорила ― впервые! ― простодушная допетровская Русь, и автор почувствовал себя не подражателем Лоренса Стерна, а художником, питомцем землян отчич и дедич.</span>
Весь стих пронизан идеей патриотизма .
В первые четыре строки умещено невероятное количество страдания, тоски, необъятного горя. В каждом слове горечь утраты самых мужественных и отважных, имена которых неизвестны и образ которых не сохранился, о которых мы можем говорить только в общем, обо всех разом. Их подвиги на расписаны, но героизм их от этого не уменьшен.
В следующих строках автор подчёркивает патриотизм каждого солдата, воевавшего за одно, за нашу землю, за нашу Родину. И каждый солдат с потерянным именем -герой.
Бесстрашие воевавших победило врага и не сломлен дух ни каким горем, ни каким поражением.
В последнем четверостишие Высоцкий горит о невосполнимой, необъятной утрате, которая касается не каждого по-отдельности, а всех вместе. И нет меры великой скорби о смерти неизвестных героев.
Конечно,нужны,еще как! Чудики нас смешат и веселят, когда нам грустно.Без них мир был бы серого цвета.
1. Кто вывелись на кочке в болоте?
2.Сколько утят взял на воспитание рассказчик?
3. Какого цвета были утята?
4. Каким цветом стали утята, когда повзрослели?
5.Зачем подрезали крылья утятам?
6.Что делала Пиковая Дама?
7.Кто такая Дуся?
8.Как звала утят Дуся? (-Кряк-кряк!)
9. Как выбрался утёнок?
10. Как назвали утёнка?