На пиру в шатре Басманова Серебряному открывается вся двуличность Федора, отважного воина, лукавого клеветника, наглого и низкого царёва приспешника. После разгрома татар разбойничья шайка делится надвое: часть уходит в леса, часть, вместе с Серебряным, отправляется в Слободу за царским прощением, а Перстень с Митькою, чрез ту же Слободу, на Волгу, к Ермаку. В Слободе ревнивый Басманов клевещет на Вяземского и обвиняет его в колдовстве. Является Морозов, жалуясь на Вяземского. На очной ставке тот заявляет, что Морозов сам на него напал, а Елена уехала по доброй воле. Царь, желая гибели Морозову, назначает им «суд Божий»: биться в Слободе с условием, что побеждённый будет казнён. Вяземский, опасаясь, что Бог даст победу старому Морозову, едет к мельнику заговорить саблю и застаёт, оставшись незаметным, там Басманова, приехавшего за травою тирличом, чтоб войти в царскую милость. Заговорив саблю, мельник ворожит, дабы узнать, по просьбе Вяземского, его судьбу, и видит картины страшных казней и свою грядущую кончину. Наступает день поединка. Среди толпы являются Перстень с Митькою. Выехав против Морозова, Вяземский падает с лошади, его прежние раны открываются, и он срывает с себя Мельникову ладанку, должную обеспечить победу над Морозовым. Он выставляет вместо себя Матвея Хомяка. Морозов отказывается биться с наймитом и выискивает замену. Вызывается Митька, узнавший в Хомяке похитителя невесты. Он отказывается от сабли и данною ему для смеха оглоблей убивает ХомякаПризвав Вяземского, царь показывает ему ладанку и обвиняет его в колдовстве против себя. В тюрьме Вяземский говорит, что видел её у колдуна Басманова, замышлявшего гибель Иоанну. Не ждущего дурного Басманова, открыв на груди его ладанку, царь ввергает в узилище. Морозову, приглашённому к царскому столу, Иоанн предлагает вновь место после Годунова, а выслушав отповедь его, жалует Морозову шутовской кафтан. Кафтан надет силою, и боярин, на правах шута, говорит царю все, что о нем думает, и предупреждает, каким уроном для государства, по его мнению, обернётся Иоанново правление. Приходит день казни, на Красной площади вырастают страшные орудия и сбирается народ. Казнены Морозов, Вяземский, Басманов, отец, на которого показал он на пытке, мельник, Коршун и многие другие. Явившийся меж толпы юродивый Вася прочит казнить и его и навлекает на себя царский гнев. Народ не даёт убить блаженного.<span>После казней в Слободу приезжает князь Серебряный с отрядом станичников и поначалу приходит к Годунову. Тот, отчасти робея сношений своих с царским опальником, но примечая, что после казни царь помягчал, объявляет о добровольном возвращении князя и приводит его. Князь говорит, что уведён из тюрьмы против воли, рассказывает о битве с татарами и просит о милости для станичников, выговаривая им право служить, где укажут, но не в опричнине, среди «кромешников». Сам он также отказывается вписаться в опричнину, царь назначает его воеводой при сторожевом полку, в который определяет его же разбойников, и теряет к нему интерес. Князь посылает Михеича в монастырь, куда удалилась Елена, чтобы удержать её от пострига, сообщив о скором его прибытии. Покуда князь со станичниками присягают царю, Михеич скачет в монастырь, куда он доставил Елену от мельника. Думая о грядущем счастии, Серебряный едет вослед, но Михеич при встрече сообщает, что Елена постриглась. Князь едет в монастырь проститься, и Елена, ставшая сестрой Евдокией, объяеняет, что между ними кровь Морозова и они не могли бы быть счастливы. Простившись, Серебряный со своим отрядом отправляется нести дозор, и только сознание выполняемого долга и ничем не омрачённой совести сохраняет для него какой-то свет в жизни.</span>
<span>Дочь Кочубея, как известно, звалась
Матреной (Мазепа, в письмах к ней, употребляет украинские уменьшительные
или ласкательные формы — Мотря, Мотренько, Мотропенко). Но это имя было
очевидно неприемлемо в поэме, особенно в ее лирических и драматических
местах, где еще очень явственны приемы байронического стиля, с его
идеальными, даже экзотическими героинями, носящими соответственно
поэтические имена. Если даже имя Татьяны, введенное в современный
социально-психологический, реалистический роман (но роман в стихах),
казалось нарушением установленных канонов и потребовало специальной,
ироничной мотивировки, то имя «Матрена» в качестве имени героини поэмы
звучало бы для читателей пародически, было бы диссонансом, нарушающим
цельность образа.</span><span>Это имя — подобное тем, о которых упоминает Пушкин
в примечании к имени «Татьяна»: «Сладкозвучнейшие греческие имена,
каковы, например: Агафон, Филат, Федора, Фекла и проч., употребляются у
нас только между простолюдинами».</span><span>Пушкин в черновой рукописи «Полтавы»
назвал однажды свою героиню ее подлинным именем — Матрена — и тотчас от
этого отказался. Но новое имя было окончательно найдено лишь после
некоторых колебаний. Мелькнувшее однажды в черновике другое имя — Анна
было также отклонено — потому, возможно, что поэт
вспомнил, что Анной звали другую дочь Кочубея, бывшую замужем за
племянником Мазепы Обидовским. Пушкин и от него отказался и предпочел
ему и всем прочим то имя, которое и утвердилось в поэме, — Мария. Это
имя было издавна им любимо. Он назвал Марией (правда, следуя и
легендарной традиции) героиню «Бахчисарайского фонтана»; в форме
«Мариула» упомянул его в «Цыганах»; особенно часто стал применять после
«Полтавы», в позднейших прозаических вещах — в «Романе в письмах»,
«Метели», «Выстреле», «Романе на Кавказских водах», «Дубровском»,
«Капитанской дочке».</span>