8Последний день перед рождеством прошел. Зимняя, ясная ночь поступила. Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем было весело колядовать и славить Христа[1]. Морозило сильнее, чем с утра; но зато так было тихо, что скрып мороза под сапогом слышался за полверсты. Еще ни одна толпа парубков не показывалась под окнами хат; месяц один только заглядывал в них украдкою, как бы вызывая принаряживавшихся девушек выбежать скорее на скрыпучий снег. Тут через трубу одной хаты клубами повалился дым и пошел тучею по небу, и вместе с дымом поднялась ведьма верхом на метле.
Если бы в это время проезжал сорочинский заседатель на тройке обывательских лошадей, в шапке с барашковым околышком, сделанной по манеру уланскому, в синем тулупе, подбитом черными смушками, с дьявольски сплетенною плетью, которою имеет он обыкновение подгонять своего ямщика, то он бы, верно, приметил ее, потому что от сорочинского заседателя ни одна ведьма на свете не ускользнет. Он знает наперечет, сколько у каждой бабы свинья мечет поросенков, и сколько в сундуке лежит полотна, и что именно из своего платья и хозяйства заложит добрый человек в воскресный день в шинке. Но сорочинский заседатель не проезжал, да и какое ему дело до чужих, у него своя волость. А ведьма между тем поднялась так высоко, что одним только черным пятнышком мелькала вверху. Но где ни показывалось пятнышко, там звезды, одна за другою, пропадали на небе. Скоро ведьма набрала их полный рукав. Три или четыре еще блестели. Вдруг, с противной стороны, показалось другое пятнышко, увеличилось, стало растягиваться, и уже было не пятнышко. Близорукий, хотя бы надел на нос вместо очков колеса с комиссаровой брички, и тогда бы не распознал, что это такое. Спереди совершенно немец[2]: узенькая, беспрестанно вертевшаяся и нюхавшая все, что ни попадалось, мордочка оканчивалась, как и у наших свиней, кругленьким пятачком, ноги были так тонки, что если бы такие имел яресковский голова, то он переломал бы их в первом козачке. Но зато сзади он был настоящий губернский стряпчий в мундире, потому что у него висел хвост, такой острый и длинный, как теперешние мундирные фалды; только разве по козлиной бороде под мордой, по небольшим рожкам, торчавшим на голове, и что весь был не белее трубочиста, можно было догадаться, что он не немец и не губернский стряпчий, а просто черт, которому последняя ночь осталась шататься по белому свету и выучивать грехам добрых людей. Завтра же, с первыми колоколами к заутрене, побежит он без оглядки, поджавши хвост, в свою берлогу.Между тем черт крался потихоньку к месяцу и уже протянул было руку схватить его, но вдруг отдернул ее назад, как бы обжегшись, пососал пальцы, заболтал ногою и забежал с другой стороны, и снова отскочил и отдернул руку. Однако ж, несмотря на все неудачи, хитрый черт не оставил своих проказ. Подбежавши, вдруг схватил он обеими руками месяц, кривляясь и дуя, перекидывал его из одной руки в другую, как мужик, доставший голыми руками огонь для своей люльки; наконец поспешно спрятал в карман и, как будто ни в чем не бывал, побежал далее.
В Диканьке никто не слышал, как черт украл месяц. Правда, волостной писарь, выходя на четвереньках из шинка, видел, что месяц ни с сего ни с того танцевал на небе, и уверял с божбою в том все село; но миряне качали головами и даже подымали его на смех. Но какая же была причина решиться черту на такое беззаконное дело? А вот какая: он знал, что богатый козак Чуб приглашен дьяком на кутью, где будут: голова; приехавший из архиерейской певческой родич дьяка в синем сюртуке, бравший самого низкого баса; козак Свербыгуз и еще кое-кто; где, кроме кутьи, будет варенуха, перегонная на шафран водка и много всякого съестного. А между тем его дочка, красавица на всем селе, останется дома, а к дочке, наверное, придет кузнец, силач и детина хоть куда, который черту был противнее проповедей отца Кондрата. В досужее от дел время кузнец занимался малеванием и слыл лучшим живописцем во всем околотке. Сам еще тогда здравствовавший сотник Л…ко вызывал его нарочно в Полтаву выкрасить дощатый забор около его дома. Все миски, из которых диканьские козаки хлебали борщ, были размалеваны кузнецом. Кузнец был богобоязливый человек и писал часто образа святых: и теперь еще можно найти в Т… церкви его евангелиста Луку. Но торжеством его искусства была одна картина, намалеванная на стене церковной в правом притворе, в которой изобразил он святого Петра в день Страшного суда, с ключами в руках, изгонявшего из ада злого духа; испуганный черт метался во все стороны, предчувствуя свою погибель, а заключенные прежде грешники били и гоняли его кнутами, поленами и всем чем ни попало. В то время, когда живописец трудился над
Краткое содержание<span>Действие IПлощадь сказочного города. Это только кажется, что на ней стоят корзинки для овощей и ящики для фруктов. На самом деле, это большие и маленькие домики, где живут овощи и фрукты, которые так напоминают людей...На площади встречается семья Редисок с семьей Луковиц. Мама Чиполла и отец Чиполлоне одергивают неугомонного Чиполлино, которому надоело нянчить сестричку Чиполлетту. Тут же мастер Виноградинка чинит обувь. Кум Тыква ищет кирпичи, чтобы построить себе домик. Профессор Груша играет на скрипке, и все жители этого сказочного города танцуют. Неожиданно на площадь врывается синьор Помидор и объявляет, что вскоре прибудет сам принц Лимон, который хочет поговорить со своим народом. Принц издал новый закон: каждый должен платить за то, что ему светит солнце, что идет дождь, веет ветер.Народ возмущен. В образовавшейся давке Чиполлино наступает Лимону на ногу. Охрана в негодовании — ведь оскорблен принц! «Бунтовщика» необходимо наказать. Но он исчезает, и стража арестовывает старого Чиполлоне.Горюют не только в семействе Луковиц. Тыкве тоже не легко — он сам не может построить себе домик. И жители города во главе с Чиполлино помогают ему в этом. Как только заканчивается строительство, снова появляется синьор Помидор. Он едва не лопается от злости, когда видит домик: ведь он построен на земле графинь Вишен. Никто, кроме них, не имеет права пользоваться ею.Гвардия принца Лимона разрушает домик Тыквы. Бедный старик в отчаянии. Чиполлино решает отомстить обидчикам.Действие IIЧиполлино вместе с подружкой Редисочкой идет во дворец, чтобы разыскать подземелье, где Лимон заточил старого Чиполлоне. В пути они встречают Вишенку, которому тоскливо и одиноко жить во дворце, и между ними возникает дружба. Пытаясь отыскать узника, друзья едва не попадают в руки синьора Помидора, но им удается спастись. Пока идет бал, который графини Вишни дают в честь принца Лимона, друзья освобождают старика Чиполлоне.Действие IIIГвардия Лимончиков и полиция повсюду ищут беглецов. Чиполлино прячет отца, а потом и Редисочку, но самого Чиполлино окружает стража и бросает в подземелье.В замке тихо. Вишенка и красавица Магнолия разыскивают Чиполлино. Магнолия своим пьянящим запахом усыпляет стражников, и Вишенка, связав их, освобождает Чиполлино.Принц Лимон спускается в подземелье наказать негодного бунтовщика и видит, что стража связана, а в подземелье пусто. Разъяренный принц приказывает стрелять по городу из пушки. Но Чиполлино с друзьями заталкивают в пушку самого принца Лимона.<span>Дым от выстрела рассеялся. Нет ни Лимона, ни пушки, ни гвардии. Отныне все в сказочном городе будут жить мирно. Под теплым солнцем и синим небом вырастет новый город. Город друзей!</span></span>
1. Смерть отца Киша
2. Киш на совете общин.
3. Мальчик на охоте
4. Слава Юноше
5.Бывшие охотники считают, что Киш использует магию.
6. За Кишем следят, пока он на очередной охоте
7. Киш открывает тайну охоты
КОНЕЦ
МОЙ ПОЛЕТ
Рассказ опубликован в 1911 году. В это время полеты на аэропланах были еще в диковинку. Автора о его полете (правда, в качестве пассажира) расспрашивали несколько сот человек.
Куприн поднимался в воздух на воздушном шаре. Когда в Одессе он увидел полеты на фанерном аэроплане «Фарман», то захотел испытать это острое ощущение.
Летчик Иван Заикин обещал писателю обязательно взять его с собой.
Несколько десятков тысяч человек смотрят, как Заикин кружит над летным полем, сначала один, а потом с молодым пассажиром.
— Дернул меня черт, — сокрушается рассказчик, — помахать летчику рукой.
— Полетим! — пригласил его летчик.
Куприн — человек довольно грузный. Ему пришлось в холодную ветреную погоду снять пальто и утеплиться газетами.
Самолет был открыт всем ветрам. Наружу торчали проволочки, деревяшки. Еле-еле умостился рассказчик на небольшом сиденье. От неудобства его ногу свело судорогой.
Пилот сидел чуть впереди на таком же неудобном «детском стульчике».
«Встречный поднимает нас, точно систему игрушечного змея. Мне кажется, что мы не двигаемся, а под нами бегут назад трибуны, каменные стены, зеленеющие поля, фабричные трубы...
Гляжу вниз — все кажется таким смешным и маленьким, точно в сказке. Страх уже прошел...»
И тут пилот совершил поворот, ветер стал дуть уже сзади, сказался излишний вес пассажира. Рассказчик увидел, что самолет несет на еврейское кладбище, где собралось около трех тысяч человек наблюдателей.
Но летчик решил лучше пожертвовать самолетом.
«Он очень круто повернул налево... Затем я услышал только треск и увидел, как мой пилот упал на землю».
Первое, что спросил пилот, придя в сознание:
— Мотор цел?
Писатель утверждает, что падение произошло так быстро, что ни пилот, ни пассажир не успели испугаться.
«Сидя потом в буфете за чаем, Заикин плакал...» Владельцы «Фармана», миллионеры братья Пташниковы, заперли исковерканный аэроплан в ангаре и не позволяли «провинившемуся» пилоту даже взглянуть на свое детище.
Заикин вернулся к своему предыдущему занятию — он был профессиональным борцом, собиравшим широкую публику.
Иногда он пишет своему пассажиру «безграмотные, но необыкновенно нежные письма и подписывается: «Твой серенький Иван».
По-прежнему Заикин верен авиаспорту и надеется еще когда-нибудь подняться в небо на собственном воздушном аппарате.
«Что касается меня — я больше на аэроплане не полечу!» — так заканчивает отважный (в самом деле отважный!) Куприн свой рассказ.