Ворагі
У апавяданні «Ворагі» сутыкаюцца прадстаўнікі двух супрацьлеглых лагераў: з аднаго боку, памешчыца Ніна Купрыянава, з другога – сын селяніна, старшыня павятовага ЧК Гуторскі. Памешчык і яго дачка падтрымлівалі кіраўніка мясцовай банды белагвардзейцаў Зарубу. Ніна Купрыянава кахала Зарубу, але здрадзіла яму - здала яго ўладам у абмен на жыццё свайго бацькі. Зарубу растралялі, а бацьку - старога Купрыянава адпусцілі. Ніна сустракаецца з Гуторскім, але яна адмаўляе быць яго жонкай. Расказвае усё, называе яго сваім ворагам (зразумела «класавым»). Гуторскаму яе шкада, але ён разумее, што «усё старое вымятаецца, выкідваецца.ю як непатрэбнае смецце. Расчыняецца дарога к новаму... паўстае новае жыццё - здаровае, свежае, магутнае...».
Гуторскі змагаецца супраць свету, які выхаваў Ніну, але не ў меншай ступені ён змагаецца і з самім сабою. Свет Купрыянавых варожы яму ўсёй сваёй сутнасцю, а ён палка кахае Ніну, яго неадольна (яшчэ з дзяцінства) цягне да яе, а значыць, і ў іх свет. Не выпадкова герою здалося, што з-за ўсёй гэтай складанасці адносін са светам Купрыянавых ён паступова пачынае адрывацца ад працоўнага народа, здраджвае сваім класавым інтарэсам. Ніна Купрыянава не адказала Гуторскаму ўзаемнасцю, не пайшла за ім. Але і ў ёй самой ужо ідзе барацьба старога і новага. «Панская костка» (так яна называе сама сябе), Ніна аднойчы прызнаецца Гуторскаму: «Я знаю, што стары лад не вернецца, не можа вярнуцца, бо ён несправядлівы, злачынны. Я й не хачу яго... прынамсі, мой розум не хоча... Але ёсць нешта глыбачэйшае, падсвядомае, што ўкладзена прыродай. Гэта нешта спавівае мяне, кіруе маімі ўчынкамі...».
Унутраныя перакананні Ніны не даюць ёй пераступіць пэўную мяжу сумлення, і яна робіць апошні крок – страціўшы бацьку, Зарубу, адмаўляе ў каханні Гуторскау і разам з гэтым губляе білет у новае жыццё.
Гуторскі не адступіўся ад свайго выбару нават пасля таго, як даведаўся, хто для Ніны «даражэй за ўсё, мо даражэй за жыццё». Гэта — атаман банды Заруба, за якім даўно палююць чэкісты на чале з Гуторскім. Кіпеў ён «непамернай злосцю», ненавідзеў «шчаслівага пераспешніка», раўнаваў, а Ніну «кахаў моцным, палкім каханнем.
Цяпер яшчэ больш, як даведаўся, што яна належыць другому...».
Пачуццё роспачы і адчаю Гуторскага ад нязбытнага і без узаемнасці кахання генерыруюцца ў развагі і самааналіз: «Ён ясна вызначыў сваю хваробу, знайшоў яе карані, яе прычыну. Ён адарваўся ад народа, адышоў ад яго. Патраціў звязак з яго жыватворчай глебай». Ніны шкада, дужа шкада, але яго палохае «гэткая доля, як Ніны Купрыянавай, — доля пажоўклых, адарваных ад дрэва лістоў». Такая доля ў яго разуменні — смерць. «Ён схамянуўся, рашыў лячыцца, пакуль не позна, ад сваёй хваробы. Рашыў вярнуцца, зліцца з працоўным народам, набрацца сіл жыватворных, замацаваць сваё права на новае жыццё». З верай у новае, «здаровае, свежае, магутнае» жыццё, якое «закрасуецца краскамі мнагацветнымі», Гуторскі едзе на новае месца — у Чырвоную Армію. Ён верыць, што ў новым жыцці «не будзе гэтых адсклёпкаў, гэтых пажоўклых лістоў старога, гнілога, забуранага навальніцай дрэва... Пацьмеюць, пагніюць, спарахнеюць, знікнуць, як дым пад павевамі свежага ветру»...
Обломов вызывает во мне чувства изумления, а также презрение и жалости. Он поражает своей фантастической ленью. Где это видано – валяться целый день на диване, не вставая, и не испытывать от этого никаких удобств. Он говорит, что не нашел себе занятие по душе. Такого занятия, на которое можно потратить свою жизнь. Ерунда! Если бы он хотел найти, то непременно бы сделал бы это. Но Обломов не проявил упорства и поэтому, желая себя оправдать, говорил Штольцу, что в его жизни не было огня, что она началась с погасания. Просто он не хотел зажечь в себе этот огонь, бессознательно оберегал от этого свою душу. В ней только временами вспыхивали искры, чтобы тут же погаснуть вновь. <span>Обломов презирал общество, высший свет. Их членов он называл мертвецами, спящими людьми, хуже его самого. Пусть он отчасти прав, но ведь не все общество состоит из таких людей. Среди них наверняка нашлись бы яркие личности, выделяющиеся из толпы, не находящиеся под властью общественного мнения. Но обломов считал себя выше этого суетного мира и не желал заводить с людьми света никаких отношений. Итак, из этого можно сделать вывод о нежелании Обломова заниматься чем бы то ни было, кроме лежания на диване. Там он был занят исключительно важным, по его мнению, делом – мечтанием об усовершенствование имения и о том, как он будет там жить вместе с женой и детьми. Но способность мечтать свойственна каждому человеку. В этом нет ничего плохого. Плохо то, что Обломов не делал ничего, чтобы воплотить мечту в жизнь. Он не мог преодолеть препятствие по пути к цели. На первом препятствие он спотыкался и останавливался, не двигаясь дальше. Так и с письмом старосты. Обломов знал, что нужно принимать решительные меры, чтобы не разориться, но не принимал, а только волновался, да и то недолго. Как страус прячет голову в песок, так и он уходил в себя, в выдуманный им мир. Эти попытки убежать от реальности свидетельствует о трусоватости и слабости. А это всегда вызывает отвращение и презрение. Только сильное чувство Обломова к Ольге подтолкнуло его к походу в палату. Любовь к ней наполнило его сердце жаром и энтузиазмом. Но как бы ни сильны были чувства, все равно они не смогли победить в нем обломовскую суть, барского начало. Своей слабохарактерностью Обломов оттолкнул от себя свою единственную любовь. </span> <span>В конце концов презрение к герою во мне превращается в жалость. Все-таки он был человеком с добрым сердцем и искренней душой. Я жалею что он не смог перебороть себя, что он прожил свою жизнь без смысла, не узнал, что может быть в ней хорошо, кроме еды и «ничегонеделаниья». </span> <span>Я хочу, чтобы меньше людей походило на Обломова, чтобы все радовались жизни и обязательно не ленились осуществлять свои мечты. </span>
Эпитеты - образные прилагательные: Звучно режет , ступает бережно. Сравнения: Вьется первый снег, звездами падает на брег. <span>На счет метафор , я не уверен.</span>
один из наиболее известных русских писателей и мыслителей, один из величайших писателей мира[4]. Участник обороны Севастополя. Просветитель, публицист, религиозный мыслитель, его авторитетное мнение послужило причиной возникновения нового религиозно-нравственного течения — толстовства. Член-корреспондент Императорской Академии наук (1873), почётный академик по разряду изящной словесности (1900)[5].