Оливия Эшли и Дуглас Мэррел, почему-то прозванный Мартышкой, спешили использовать свет для живописи, она – для очень мелкой, он – для размашистой. Оливия тщательно выписывала нежные тона, подражая заставкам старинных книг, которые очень любила, как и вообще любила старину, хотя представляла ее себе довольно смутно. Мэррел, верный современности, обмакивал в ведра с яркими красками огромные как швабра кисти и ударял ими по холсту, которому предстояло стать задником любительского спектакля. Ни он, ни она рисовать не умели, и знали это, но она хотя бы старалась, а он – нет. – Вот вы говорите, диссонансы, – рассуждал Мэррел почти виновато, ибо Оливия не отличалась благодушием. – А ваша манера сужает кругозор. В конце концов задник – та же заставка под микроскопом. – Ненавижу микроскопы, – отрезала Оливия. – Однако вам без них не обойтись, – возразил Мэррел. – Для такой мелкой работы вставляют в глаз лупу. Надеюсь, вы до этого не дойдете. Лупа вам не к лицу. С этим трудно было спорить. Оливия Эшли была хрупкой девушкой с тонким лицом, а изысканное изящество ее зеленого платья отвечало кропотливой строгости занятий. Несмотря на свою молодость, она немного напоминала старую деву. Рядом с Мэррелом валялись тряпки, клочки бумаги и ослепительные образцы неудач, но ее краски и кисточки были разложены в идеальном порядке. Не для нее вкладывали наставления в коробки с акварелью, и не ей приходилось говорить, что кисточку не суют в рот. – Вы меня не поняли, – сказала она. – Вся ваша наука, весь этот нынешний стиль уродуют и людей, и вещи. Смотреть в микроскоп – все равно что смотреть в сточную яму. Я вообще не хочу смотреть вниз, оттого я и люблю готику. Там все линии стремятся ввысь и указывают на небо. – Указывать невежливо, – сказал Мэррел. – И потом, могли бы положиться на нас, небо и так видно. – Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, – отвечала Оливия, трудясь над рисунком. – Самая суть средневековых людей выразилась в их соборах, в острых сводах. – И в острых копьях, – кивнул Мэррел. – Если вы что-нибудь делали не так, вас протыкали насквозь. Чересчур остро на мой вкус. Острей остроты. – Они сами кололи друг друга, – возразила Оливия. – Они не сидели в креслах, пока ирландец бьет чернокожего. Ни за что не пошла бы на бокс! А дамой на турнире стала бы… – Вы были бы дамой, но я не был бы рыцарем, – печально сказал Мэррел. – Не судьба. Родись я королем, меня утопили бы в бочке. Нет, я родился бы крепостным, или как их там… А может, прокаженным… В общем, кем-нибудь таким, средневековым. Только бы я сунулся в тринадцатый век, меня приставили бы главным прокаженным к королю, и я глядел бы в церковь через такое окошечко, как на вашей картинке.
Мемориал памяти и славы — крупный мемориальный комплекс, посвященный важнейшим памятным датам, трагическим и торжественным событиям в истории Республики Ингушетия. Находится в Насыр-Кортском административном округе Назрани. Ансамбль мемориала являет собой сложное и гармоничное сочетание архитектуры и природы. Памятники и композиции комплекса отражают исторические события и представляют выдающихся личностей, внесших значительный вклад в становление и развитие ингушской государственности. Он также дает представление об основных этапах истории Ингушетии: от вхождения в состав России до сегодняшнего времени. Мемориал памяти и славы — уникальный историко-архитектурный проект, являющийся не только «визиткой карточкой» республики, но и символом духа, любви к Родине, мужества и стойкости народа Ингушетии.
Когда ребята расселись, в зале погасли лампочки.(повествов., невосклиц., сложное, союзное, с/п=гл.+придат.) Когда - подчинительный союз. Ребята расселись - грамматическая основа. Погасли лампочки - тоже грамматическая основа. Погасли (где?) в зале - обстоятельство, выраженное сущ. Когда ребята расселись - первое простое предложение. В зале погасли лампочки - второе простое предложение. Схема: первое прост. предл., запятая, придаточное предложение с союзом "когда". Вид придаточного - обстоятельственное
Описание- Однажды я нашла во дворе собаку. Она была чёрная с белыми оттенками! Жила она в небольшом, но богатом доме. Там был старый,злой царь! Он велел собаке отыскать красивую,красную, волшебную розу. Собака увидела эту розу у меня в саду. Я всё же понял зачем она ей. Эта роза была прекрасной!