<span>Олимпийские игры придумали древние греки, а чемпионат мира придумали в 20 - м веке. + олимпийиские игры: зимние и летние, а ЧМ - тока по видам спорта. + в олимпии не было отборочного сезона, кто приехал - тот и участвует.</span>
Ахілл
Ахілл богосвітний
Батечку ж наш темнохмарний
Любий Ахілле ясний
Глянув спідлоба і мовив до нього Ахілл прудконогий
Саме туди своїм списом ударив Ахілл богосвітлий
А після того,як слізьми наситився Ахілл богосвітлий
Вічно під пістом твоїм лиш січі та людоубивства
Ні,я не сяду, годованцю Зевсів
Гектор
Гектора,хоч і який він неситий в бою подолавши
В відповідь Гектор великий промовий їй, шоломосяйний
Псам, я благаю ,не кидай мене під човнами ахеїв
Смертю конаючи, ГеКТОР ОДРІК ЙОМУ , ШОЛОМОСЯЙНИЙ
Слави сягли ми великої - Гектор поліг богосвітлий
Десь у наметі лежить непохований. Дай його швидше
Старче померлий
Рано ти ,мужу мой любий, пішов із життя і вдовою в домі мене залишаєш
<span>Игр I Олимпиады было 9 видов спорта. Соревнования решено было проводить по легкой атлетике, гимнастике, плаванию, поднятию тяжестей, борьбе, стрельбе, фехтованию, велосипедным гонкам и теннису. С этого момента Олимпийские игры стали главным международным спортивным событием. Они проходили в самых разных городах мира, в том числе и в Москве в 1980 году. Олимпийский цикл был нарушен лишь трижды в 1916 году из-за</span>Первой мировой войны, в 1940 и 1944 годах из-за Второй мировой войны. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЗИМНИХ ОЛИМПИАД Впервые вопрос о проведении отдельно Зимних Олимпийских игр обсуждался на сессии МОК в Будапеште 1911г , однако представители скандинавских стран, опасаясь за успех традиционных Северных игр, проходящих в Стокгольме, и соревнований в норвежском Холменколлене, были категорически против подобных инициатив.<span>К тому же два зимних вида спорта Хоккей и фигурное катание к 1924 году уже были олимпийскими видами спорта, поскольку включались в программу летних Игр в Лондоне 1908 и Антверпене 1920 . При содействии МОК и в частности все того же неутомимого Пьера де Кубертена в 1924 во Франции прошла Неделя зимнего спорта, посвященная предстоящим Играм VIII Олимпиады в Париже , которой через год был присвоен официальный статус</span>
Во-первых, зона геополитического влияния России имеет тенденцию к перманентному сокращению. Достаточно очевидно, что сегодня в мире доминируют США и Запад в целом. Российский геополитический фронт откатывается к ее государственным границам, и мы, находясь фактически, в тылу противника, все сильнее ощущаем нашу отдаленность от Москвы и связанные с этим перебои с жизнеобеспечением. Украина теоретически могла бы принять Приднестровье - но пока, увы, только теоретически. Идея "Великой Украины" активно оформлявшаяся в начале 90-х так и осталась периферийной.<span> В Киеве нет мощных национально- патриотических фигур, нет и реальных политических сил, готовых пойти на прямой конфликт с Западом и заявить о своих претензиях на Приднестровье. Из популистских соображений с такими заявлениями периодически выступают маргинальные политики - но не более того. Мы можем рассчитывать на дружбу, понимание и партнерство с Украиной, но никак не на присоединение к этому государству. С Западом у Приднестровья традиционно очень сложные отношения. Европа и Америка в разворачивавшейся на берегах Днестра драме всегда поддерживали Кишинев - и в период фашистского режима М. Снегура и при коммунно-криминальном режиме В. Воронина. Причины этого тоже вполне понятны. Западные стратеги осознают, что Приднестровье и в 1924 и в 2004 гг. было, есть и будет порубежной геостратегической зоной восточнославянского влияния. </span><span>Если бы в процессе государственного развития наша Республика изменила свою природу и заявила о том, что былому мессианству она предпочитает статус маленькой восточноевропейской демилитаризованной страны, то и Запад постепенно смягчил бы к нам свое отношение. </span><span>Проблема лишь в том, что просто на слово нам не поверят, и будут отслеживать реальные изменения в приднестровском обществе и массовом сознании. Поэтому, говоря о том, что, мол, и Приднестровье "может войти в Европу" - разумея под Европой ЕС, следует честно ответить самим себе на простой вопрос: насколько мы действительно готовы к таким трансформациям?</span>