Поистине сентябрь — чародей цвета. Чистое голубое небо, тонкое серебро паутины в воздухе, багряные листья осин создают его неповторимую палитру… Каких только оттенков не увидишь! Тут и тяжелая последняя зелень, и первая тонкая позолота, и долгая просинь просек и опушек. Березы и осины стали золотыми. Осины — оранжевыми, а листья бересклета — фиолетовыми. В красные ажурные одежды облачились рябины и кусты малины, медью отливают листья дуба. А вот ольха и бузина так и остались зелеными, листья у них лишь чуть побурели. Первый месяц осени похож на хитрого рыжего лиса. Неслышно крадется он по земле, ловко прячется среди веток деревьев, лишь кое-где сначала мелькает среди зелени его рыжий хвост. А потом вдруг все вокруг порыжеет, словно на каждом дереве, на каждом кустике рассядутся огненные звери. Потом золотым дождем спрыгнут они на землю, и ветер станет гонять по дорогам их стаи. На зеленую траву упадут пестрые листья.
Я люблю очень. Я люблю сентябрь. Он поистине - чародей цвета.
<span>1. дверца, стакан, медведь, дерево --- лишнее дверца, так как это 1 скл, а остальные слова - 2 скл
</span>
2. сирень, ночь ,конь, дверь --- лишнее конь, так как это 2 скл, а остальные слова - 3 скл
3. дверца, нож, стол, дом --- лишнее дверца, так как это 1 скл, а остальные слова - 2 скл
4. брюки, хлопоты, дверцы, ножницы --- лишнее дверцы, так как это слово имеет и ед число (дверца), а остальные слова не имеют единственного числа.
Второстепенный член предложения, который обозначает признак/качество/свойство предмета и отвечает на вопросы какой? какая? какое? чей? чья? чьё? и т.д. Обычно выражено прилагательным или причастием.
При синтаксическом разборе подчёркивается волнистой линией
Ответ:
2
Объяснение:
1 - Плодовые деревья - обобщающее словосочетание, после него двоеточие
2 - Яблони, груши - Однородные подлежащие без союза (перечисление)
3 - Вишня - также входит в ряд однородных подлежащих, но так как есть соединительный союз (и), то запятая не нужна
<span>Настоящее имя этого человека было Евграф Иванов; но никто во всем околотке не звал его иначе как Обалдуем, и он сам величал себя тем же прозвищем: так хорошо оно к нему пристало. И действительно, оно как нельзя лучше шло к его незначительным, вечно встревоженным чертам. Это был загулявший, холостой дворовый человек, от которого собственные господа давным-давно отступились и который, не имея никакой должности, не получая ни гроша жалованья, находил, однако, средство каждый день покутить на чужой счет. У него было множество знакомых, которые поили его вином и чаем, сами не зная зачем, потому что он не только не был в обществе забавен, но даже, напротив, надоедал всем своей бессмысленной болтовней, несносной навязчивостью, лихорадочными телодвижениями и беспрестанным неестественным хохотом. Он не умел ни петь, ни плясать; отроду не сказал не только умного, даже путного слова: все «лотошил» да врал что ни попало — прямой Обалдуй!</span>