<span>Филипп рано поставил себе целью округлить свою территорию; к этой цели он шёл прямо и неуклонно, пользуясь малейшим поводом. Его внешняя политика — политика собирания, внутренняя — политика укрепления за собой завоеванных областей. И Филипп одинаково легко справлялся как с одной, так и с другой задачей. Он обнаружил и талант полководца, и искусство дипломата, и мудрость законодателя и организатора. Поссорился Филипп с графом Фландрским потому, что последний хотел играть руководящую роль в королевстве. Обманутый в своих ожиданиях, граф покинул Париж и сейчас же составил коалицию, в которую вошли графы Геннегау, Намюра, Блуа, Сансерра, Шампани и герцог Бургундский; Филиппу едва удалось удержать от вступления в неё короля Англии Генриха II. Филипп II Август обратился за поддержкой к Папе римскому и сумел привлечь на свою сторону сыновей Генриха II, управлявших его континентальными владениями. С их помощью он справился с врагами. Со времён Гуго Капета это была самая крупная победа, одержанная королевской властью над баронами.</span><span>К владениям Филиппа по договору с Фландрией (1186 год) были присоединены Амьен и графство Вермандуа, за исключением Сен-Кантена и Перонна. Теперь Филипп тем смелее мог обратиться против Англии, что у него был совершенно обеспечен тыл. Впрочем, пока был жив Генрих II, Филиппу не удалось достигнуть ни одного сколько-нибудь важного результата. Он постоянно поддерживал раздоры между сыновьями Генриха и им самим, ослабляя, таким образом противника и подготовляя почву для решительного удара.</span><span>Почти сразу же после смерти Генриха II Филипп помирился с его наследником Ричардом I и вместе с ним принял крест для третьего крестового похода (1190 год). Согласие между обоими королями продолжалось недолго. Ещё до прибытия в Сирию отношения их были очень натянуты.</span>
Эта политика проводилась в США с 1920-ого по 1929-ый годы.
Падуя, Флоренция, но это города
Вобраз князя Вітаўта не мог не адбіцца і ў народнай памяці. Апошнім часам у друку з’явіліся публікацыі, якія закраналі тэму народнай памяці пра Вітаўта: у артыкулах «Беларусы ведалі сваіх герояў»[1]<span> Э. Зайкоўскага і «Образ князя Витовта в народной культуре белорусов»</span>[2]Ю. Гурскай.
Жыццё Вітаўта ў чымсьці нагадвае жыццёвы шлях полацкага князя Усяслава Брачыславіча (блізу 1029 — 1101 гг.) Абодва князі дамагліся найбольшага ўздыму для сваёй дзяржавы, уладарылі доўгі час, абодвух лёс вымушаў уцякаць з айчыны, пакідаць пасад, а потым зноў узносіў на вяршыню славы. Адзін з іх нарадзіўся ад «валхвавання», а другі быў сынам вайдэлоткі Біруты. Усяслаў і Вітаўт ёсць самымі вядомымі гаспадарамі ў гісторыі Беларусі. Абодва пакінулі след у літаратурнай спадчыне: Усяслаў — у «Слове пра паход Ігаравы»; Вітаўт — у «Пахвале Вітаўту», «Песні пра зубра» М. Гусоўскага, «Прускай вайне» Я. Вісліцкага. Народная памяць таксама захавала вобразы князёў: лічыцца, што Усяслаў быў апісаны ў быліне пра Вольха Усяславіча. А Вітаўт? Пра Вітаўта захаваліся легенды і паданні, і, як трапна заўважыў Э. Зайкоўскі, па колькасці прысвечаных Вітаўту тапонімаў ён бясспрэчна стаіць на першым месце сярод асобаў беларускай гісторыі[3]. У паданнях вялікі князь літоўскі вядомы пад імёнамі Вітаўт, Віт, Віток, Вітыўт, Вітоўт, Вытыў, Вітольд, Вітулт, Вітэлт. Дык як жа ўспрымала насельніцтва князя Вітаўта, які след ён пакінуў у памяці народу? На гэтыя пытанні мы і паспрабуем адказаць у нашым артыкуле.