Потому что ей стало жалко герду
Як говорить Вікіпедія Кохання цеПочуття глибокої сердечної прихильності.Коли закохуєшся, перестаєш бути собою: твої думки стають іншими, твоє бачення світу змінюється, твоє сприйняття реальності стає ширшим, ти починаєш жити іншим життям. Так і трапилось з нашими героями,з Ромео і Джульєтою,Двоє закоханих , готових заради своєї любові на неймовірні вчинки,їх не злякав навідь гнів батьків.Любов так їх змінила,що вони не могли жити один без одного,і обрали смерть,тому що навіщо проживати життя, якщо поруч немає коханої Людини
Философский эпилог.
Тургенев боялся, что глубокий философский подтекст его повести не будет понят, и публика воспримет ее как обычную историю о недозволенной любви. Особенно в этом отношении он опасался за иностранных читателей. Поэтому Тургенев приписывает к своему произведению своеобразный эпилог, или, как он его называл, «хвостик». Легкомысленное название скрывает трагические размышления о том, как ужасна смерть...
Существование нищей старухи мало чем походит на историю Зинаиды: «Жизнь ее прошла в горькой борьбе с ежедневной нуждою; не видела она радости, не вкушала от меду счастия...» И умирала она, «покрытая лохмотьями, на жестких досках, с мешком под головою». Повествователь задает логичный вопрос: «Казалось, как бы ей не обрадоваться смерти, ее свободе, ее покою?» Но человек устроен так, что любит жизнь и не хочет расставаться с нею: «Ветхое тело еще упорствовало», «грудь еще мучительно вздымалась», «только с последней искрой сознания исчезло в ее глазах выражение страха и ужаса кончины». «Ужас кончины» во многом объясняется сознанием тяжких неотмоленных грехов. «Господи, отпусти мне грехи мои», – не переставала «шептать» умирающая старушка. Самый же страшный грех человека в понимании Тургенева – это любовь. Этот грех навеки соединил Володю, его отца и княжну: «И помню я <…>, мне стало страшно за Зинаиду, и захотелось мне помолиться за нее, за отца – и за себя». Такова цена безумной, безрассудной страсти: «Человек, познавший любовь, прикасается к великому таинству жизни <…>. Тургеневский герой <…> разлюбить не может <…>. Раз пережитое всегда неповторимо, и след, который оно оставляет в душе человека, кровоточащая рана. И здесь уже нет места ни скептицизму, ни иронии, ни подчеркнутой авторской отстраненности». Перед силой чувства Тургенев склоняет голову.
Стивен Хокинг в своем трактате "Жизнь за царя"
Кокань - моя страна мечтаний; скорее бы хотела я туда попасть; Ведь все что мне бы там велелось делать, так это леч, спокойненько дремать. За это будут поащрять. Все там красиво, идеально, и даже честно говоря деревья кормят там, да-да! На них висят там: пирожки и шоколад, и бутерброды. А что-б напиться, под фонтан лишь леч тебе придется.