<span>Моя родина - это все что у меня есть. Моя родина - это мои родители, мои друзь, мои знакомые. Моя родина для меня безумно важна, у каждого человека она есть, но у меня она самая лучшая. Я бы не захотела иметь никакую другую родину. Даже если я когда-нибудь уеду из своей страны-своей родины, то я всегда буду помнить о ней, вспоминать каждый момент прожитый в моей стране России</span>
<span> Мне очень понравилось это произведение тем, что господин Пирогов поступил мило, добросовестно, мудро. Такой шанс дается только раз. Это урок для слабых людей, для таких, как господин Мерцалов. Он хотел покончить свою жизнь самоубийством из-за того, что у него всё пропало: и хорошее жильё, и деньги, и нормальная жизнь. Но Бог послал несчастному герою рассказа спасителя-хирурга Пирогова - врача, который осмотрел больную Машеньку, выписал ей рецепт и дал деньги.</span>
<span> Благодаря чуткому человеку, проявившему сострадание и оказавшему помощь, всё наладилось: Мерцалов устроился на хорошую работу, девочка поправилась, жизнь героев рассказа коренным образом изменилась… </span>
<span> Господин Пирогов - добрая душа. Хорошо бы, если бы в жизни было как можно больше неравнодушных людей!</span>
Отношения Анны Андреевны и Марьи Антоновны, таковы, что Хлестаков пытается преподнести себя с лучшей стороны перед женщинами: рассказывает небылицы, делает комплименты, готов ухаживать. Хлестаков вовсе не собирается жениться, хотя делает предложение руки и сердца. Из этого можно сделать вывод, что Хлестаков наглым образом играет с чувствами женщин, которые слепо верят ему.
коты.
я очень сильно люблю котов. Они милые. Некоторые коты бывают злые, некоторые добрые. Я больше всего люблю добрых.
<span>Предпочитаю первоисточник:
"...Все завидовали согласию, царствующему между надменным Троекуровым и бедным его соседом, и удивлялись смелости сего последнего, когда он за столом у Кирила Петровича прямо высказывал свое мнение, не заботясь о том, противуречило ли оно мнениям хозяина. Некоторые пытались было ему подражать и выйти из пределов должного повиновения, но Кирила Петрович так их пугнул, что навсегда отбил у них охоту к таковым покушениям, и Дубровский один остался вне общего закона. Нечаянный случай все расстроил и переменил.
Раз в начале осени Кирила Петрович собирался в отъезжее поле....
Он расхаживал по псарне, окруженный своими гостями и сопровождаемый Тимошкой и главными псарями; останавливался пред некоторыми конурами, то расспрашивая о здоровии больных, то делая замечания более или менее строгие и справедливые, то подзывая к себе знакомых собак и ласково с ними разговаривая. Гости почитали обязанностию восхищаться псарнею Кирила Петровича. Один Дубровский молчал и хмурился. Он был горячий охотник. Его состояние позволяло ему держать только двух гончих и одну свору борзых; он не мог удержаться от некоторой зависти при виде сего великолепного заведения. «Что же ты хмуришься, брат, — спросил его Кирила Петрович, — или псарня моя тебе не нравится?» — «Нет, — отвечал он сурово, — псарня чудная, вряд людям вашим житье такое ж, как вашим собакам». Один из псарей обиделся. «Мы на свое житье, — сказал он, — благодаря бога и барина не жалуемся, а что правда, то правда, иному и дворянину не худо бы променять усадьбу на любую здешнюю конурку. Ему было б и сытнее и теплее». Кирила Петрович громко засмеялся при дерзком замечании своего холопа, а гости вослед за ним захохотали, хотя и чувствовали, что шутка псаря могла отнестися и к ним. Дубровский побледнел и не сказал ни слова. В сие время поднесли в лукошке Кирилу Петровичу новорожденных щенят; он занялся ими, выбрал себе двух, прочих велел утопить. Между тем Андрей Гаврилович скрылся, и никто того не заметил.
Возвратясь с гостями со псарного двора, Кирила Петрович сел ужинать и тогда только, не видя Дубровского, хватился о нем. Люди отвечали, что Андрей Гаврилович уехал домой. Троекуров велел тотчас его догнать и воротить непременно. Отроду не выезжал он на охоту без Дубровского, опытного и тонкого ценителя псовых достоинств и безошибочного решителя всевозможных охотничьих споров. Слуга, поскакавший за ним, воротился, как еще сидели за столом, и доложил своему господину, что, дескать, Андрей Гаврилович не послушался и не хотел воротиться. Кирила Петрович, по обыкновению своему разгоряченный наливками, осердился и вторично послал того же слугу сказать Андрею Гавриловичу, что если он тотчас же не приедет ночевать в Покровское, то он, Троекуров, с ним навеки рассорится. Слуга снова поскакал, Кирила Петрович встал из-за стола, отпустил гостей и отправился спать.
На другой день первый вопрос его был: здесь ли Андрей Гаврилович? Вместо ответа ему подали письмо, сложенное треугольником; Кирила Петрович приказал своему писарю читать его вслух и услышал следующее:
«Государь мой премилостивый,
Я до тех пор не намерен ехать в Покровское, пока не вышлете Вы мне псаря Парамошку с повинною; а будет моя воля наказать его или помиловать, а я терпеть шутки от Ваших холопьев не намерен, да и от Вас их не стерплю, потому что я не шут, а старинный дворянин. За сим остаюсь покорным ко услугам
Андрей Дубровский».
По нынешним понятиям об этикете письмо сие было бы весьма неприличным, но оно рассердило Кирила Петровича не странным слогом и расположением, но только своею сущностью: «Как, — загремел Троекуров, вскочив с постели босой, — высылать к ему моих людей с повинной, он волен их миловать, наказывать! да что он в самом деле задумал; да знает ли он, с кем связывается? Вот я ж его... Наплачется он у меня, узнает, каково идти на Троекурова!» </span>