Главные персонажами этой сказки — Мари, Щелкунчик, Дроссельмейер и Мышиный король.
Сказ, как заводчик Турчанинов подгребал под себя деревеньки промышленников, и как против этого народ восставал. В Полевой особенно противился молодой и пылкий работяга Андрей. Понятно, что за такое его решили примерно наказать. .
Две ящерки — краткое содержание
«Нашу-то Полевую, сказывают, казна ставила. Никаких еще заводов тогда в здешних местах не было. С боем шли. Ну, казна, известно. Солдат послали. Деревню-то Горный Щит нарочно построили, чтоб дорога без опаски была. На Гумешках, видишь, в ту пору видимое богатство поверху лежало, – к нему и подбирались. Добрались, конечно. Народу нагнали, завод установили, немцев каких-то навезли, а не пошло дело. Не пошло и не пошло. То ли немцы показать не хотели, то ли сами не знали – не могу объяснить, только Гумешки-то у них безо внимания оказались. С другого рудника брали, а он вовсе работы не стоил. Вовсе зряшный рудничишко, тощенький. На таком доброго завода не поставишь. Вот тогда наша Полевая и попала Турчанинову… »
Рассказ небольшой, читайте лучше целиком
http://www.teremok.in/Pisateli/Rus_Pisateli/bagov/dve_jasherki.htm
О Соне и ее жизненных обстоятельствах мы впервые узнаем из адресованного Раскольникову рассказа бывшего титулярного советника Мармеладова – ее отца. Алкоголик Семен Захарович Мармеладов прозябает вместе с женой Катериной Ивановной и тремя маленькими детьми – жена и дети голодают, Мармеладов пьет. Соня – его дочь от первого брака – живет на съемной квартире «по желтому билету». Мармеладов объясняет Раскольникову, что она решилась пойти на такой заработок, не выдержав постоянных упреков чахоточной мачехи, называвшей Соню дармоедкой, которая «ест и пьет и теплом пользуется». На самом деле это кроткая и безответная девушка. Всеми силами она пытается помочь тяжело больной Катерине Ивановне, голодающим сводным сестрам и брату и даже своему непутевому отцу. Мармеладов рассказывает, как он обрел и потерял работу, пропил новый, купленный на деньги дочери мундир, после чего ходил просить у нее «на похмелье». Соня ни в чем его не упрекнула: «Тридцать копеек вынесла, своими руками, последние, все что было, сам видел… Ничего не сказала, только молча на меня посмотрела».<span>Раскольников с Соней находятся на одном и том же бедственном жизненном уровне. «Будущий Наполеон» обитает на чердаке в убогой каморке, которую автор описывает такими словами: «Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид с своими желтенькими, пыльными и всюду отставшими от стен обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко, и все казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок». Родион Романович дошел до крайней черты бедности, но в этом положении ему чудится странное величие: «Трудно было более опуститься и обнеряшиться; но Раскольникову это было даже приятно в его теперешнем состоянии духа».</span>
<span>Почему стремление пальмы к свободе не нашло поддержки у других деревьев? Какие там были растения?</span>
<span>А вы помните, откуда эта фраза? Она из пьесы "На дне" Горького, и говорит её пьяный Сатин. Когда он пьян, он добрый, умный, ему всё нравится. Ему нормально, что он в ночлежном доме, среди известно кого, и что сам он карточный шулер. Ему нормально. А что? Если человек — это уже само по себе?Он произносит это не то чтобы не целыми предложениями, а практически даже не целыми словами, и как-то скомкано, сбито, безо всякого вызова, который этой фразе, вырывая её из контекста, очень любят приписывать.Просто Сатин пытается высказать мысль, которая больше него. Его не хватает на эту мысль.Да и, чего уж, только в той ситуации, в которой она говорится — в яме и полубреду, когда хозяина их дома только что зарезали, и практически безо всякого повода, ведь речи о человеке перед этим не шло, что-то такое и может быть сказано. Да и воспринято, наверное, тоже.Почему человек звучит гордо? Потому что иногда ничего больше нет. Кроме вот этого наименования, принадлежности — "че-ло-век".Прав ли Сатин? Пожалуй что прав. Чего бы ему и не быть правым. Во всяком случае, уж насколько понятие справедливости идеалистично и мало применимо к реальности, но тем не менее, понятия, основанные на вере в человека — справедливее, чем основанные на неверии в него, предположениях, что человеку нужно что-то ещё — электричество, свод законов, чистая рубашка, долгий брак, да даже гуманизм как таковой — чтобы быть ему чем-то, чем-либо, достойным. Как будто человеку что-то такое нужно доказывать.Наверное, так.Но когда в конце сцены выясняется, что после побега из ночлежки главного местного терпилы и гуманиста, вешается спившийся актёр — Сатин ничего не может на это сказать, кроме:"Эх... испортил песню... дур-рак!"Вот и вся гордость.Подойдёт?
</span>