Примерно в 3000г. до н.э. правителю Верхнего Египта (южное царство) Мине удалось объединить страну. Египет древнее Израиля (если говорить о современном Израиле) почти на 4000 лет
Занимал посты Первого секретаря ЦК Албанской партии труда (1941—1985), Председателя Совета министров (1946—1954), министра иностранных дел (1946—1953) и министра обороны Албании (1944—1953), также являясь верховным главнокомандующим вооружёнными силами (1944—1985)[5].
Придя к власти, он сосредоточился на восстановлении страны, которая осталась в руинах после Второй Мировой Войны. За более чем сорок лет его правления были достигнуты успехи в развитии албанской экономики, образования и здравоохранения. Было осуществлено строительство первой железнодорожной линии Албании, в стране была создана система высшего образования (Университет Тираны), профессиональный театр, телевидение; уровень грамотности взрослых повысился с 5% до 98%, было достигнуто самообеспечение страны в области сельского хозяйства. Вместе с тем Ходжу критикуют за серию политических репрессий, которые включали создание и использование лагерей принудительного труда, внесудебные убийства и казни, направленные против антикоммунистов, большая часть которых была осуществлена тайной полицией Сигурими. Уничтожались «предполагаемые нелояльные элементы» среди членов правящей партии, был введен полный запрет на любую религиозную деятельность, происходило массовое разрушение церквей.
Борьба за гомруль, 1885—1886 годы
На этой стадии тактика ирландской партии была достаточно гибкой и осторожной, а потому она и не вступала в альянс с Гладстоном. В 1885 году правительство пало, на смену ему пришли консерваторы во главе с лордом Солсбери. Поскольку тори находились в меньшинстве, они зависели от помощи ирландцев. Парнелл верил, что консерваторов можно убедить принять закон о гомруле. Ирландцы хотели этого, потому что боялись радикальных либералов. Возможно, они проявили наивность в анализе намерений консерваторов, их сбили с толку заявления лорда Рэндолфа Черчилля (он тогда находился в зените своей блестящей карьеры). Николас Мэнсерг не сомневается в том, что в ирландских иллюзиях следует винить Черчилля:
Он всегда возражал против гомруля, и все же ни один человек, за возможным почетным исключением наместника, лорда Карнарвона, не сделал больше для убеждения ирландских лидеров в том, что сотрудничество с тори может привести их к заветной цели.
Те же иллюзии разделял и Гладстон. Он надеялся, что с ирландской поддержкой в палате общин можно убедить Солсбери принять закон о гомруле.
Он рассчитывал, что такая стратегия придаст законность большинству тори в палате лордов, на что либералы не могут надеяться. Вышло так, что родной сын Гладстона, Герберт, разрушил планы отца, преждевременно сообщив о его желании протолкнуть закон. Это сообщение имело двойной эффект. Гладстону не удалось добиться для Ирландии гомруля. Во-первых, лорду Солсбери стало известно о желании Гладстона (его кабинет уже решил разорвать переговоры с Парнеллом). Во-вторых, разглашение намерения Гладстона привлекло внимание Джозефа Чемберлена, лидера радикалов, и он полностью настроился против него.
Гладстон и, разумеется, Парнелл думали, что Чемберлен сочувствует ирландским настроениям, однако они ошибались. Чемберлен выступал против принуждения и даже способствовал освобождению ирландского лидера из Килмингейма, но никак не мог согласиться на сужение власти имперского парламента. В 1880 году он заявил, что «Ирландии не может быть предоставлена национальная независимость», а также что «необходимость отмены конституции в Ирландии не доказана...». В националистических кругах его и Дилка недолюбливали как лидеров нонконформистского радикального крыла либеральной партии, да и в вопросах социальной политики с Парнеллом и ирландцами у них было мало общего. Последовавшая за тем драма соткана из череды недоразумений. Гладстон и Парнелл думали, что консерваторов можно использовать для достижения ирландских целей, и ошибочно они видели в Джозефе Чемберлене союзника в отстаивании гомруля. Первый просчет объясняет публичную поддержку Парнеллом консерваторов на декабрьских выборах 1885 года. Второй просчет Гладстона в июне 1886 года закончился непрохождением первого закона о гомруле.
Третий кабинет Гладстон сформировал в феврале 1886 года, и билль стал главной его целью, однако с самого начала дело было обречено на неудачу. Либералы встали стеной, да и Чемберлен отказал в поддержке, когда хорошенько вчитался в текст закона. Согласно этому документу, ирландские члены парламента уходили из Вестминстера. В Ирландии должен был появиться однопалатный парламент, управляющий всем, кроме внешней политики, обороны и торговли. Имперские полномочия весьма существенно сужались, и Чемберлену это не понравилось. В марте 1886 года он подал в отставку. Когда в июне 1893 года билль был представлен к голосованию, либералы во главе с Чемберленом выступили против, и палата общин его отвергла. Ирландские члены парламента кричали ему «Иуда!» и «Предатель!», но в июле после голосования было объявлено: 316 консерваторов и 78 либералов выступили против гомруля, «за» проголосовали 191 либерал и 85 ирландских патриотов.
Еще одним фактором стала яростная оппозиция гомрулю в Ольстере. Лорд Рэндолф Черчилль разыграл свою знаменитую «оранжевую карту», что подтвердило неправильное суждение о нем Парнелла. Черчилль призвал ольстерских протестантов бороться против гомруля. Он представил тот как средство развала империи. Протестантов не пришлось долго убеждать. Единение католиков и протестантов, бывшее отличительной чертой ирландского восстания 1798 года, бесследно исчезло.
Оглядываясь назад, трудно не согласиться с вердиктом Николаса Мэнсерга по поводу поражения 1886 года:
Чем внимательнее изучаешь политическое положение 1886 года, тем больше убеждаешься: даже при самом искусном использовании голосов ирландцев аннулирования унии добиться было невозможно.
Попытка Гладстона протолкнуть гомруль любой ценой провалилась и из-за того, что он переоценил силу своей партии, и из-за неготовности электората принять его доводы. Один вопрос, однако, был выяснен: если гомруль когда-нибудь будет принят, произойдет это только при объединении либералов и ирландских патриотов. И Гладстон поставил себе целью этого добиться.
Смотря для кого плюсы и минусы. Если рассматривать с позиции "плюсов-минусов" для социального равновесия,то они таковы:
Плюсы:
а)Забутовщина позволяла подмораживать противоречия,копящиеся в Романовской Империи. На фоне слабой и малочисленной буржуазии правительство Николая пыталось укрепить свою социальную базу заигрываниями с рабочим движением, представить себя защитником интересов рабочего движения. Такая практика не была распространена в странах первого эшелона капитализма,так как на правительство оказывала большое влияние состоявшаяся как класс буржуазия. Так или иначе,до поры до времени зубатовщина отвела грозу от монархии (пока не грянуло 9 января 1905 года)
б)Зубатовщина действительно позволяла по ряду моментов решить чисто экономические проблемы рабочих, решение проблем имело в какой то степени характер социальной подачки. Например, с помощью зубатовских профсоюзов добавались повышения зарплаты, видели какую-то гарантию от увольнений (хотя,напомню, именно увольнение зубатовских рабочих с Путиловского завода в 1905 году ознаменовало начало Первой Русской Революции)
Минусы:
а)Зубатовщина,очевидно,не ставила каких либо политических лозунгов,задач не то чтобы ликвидации капитализма и оформлении какой-то демократической формы управления государством, предприятиями, но даже от борьбы за гражданские права граждан.
б)В среде зубатовских социалистов достаточно быстро распространялись идеи русской-социал демократии. Несмотря на отрицательную оценку деятельности зубатовца Гапона социал-демократами,что достаточно справедливо, именно социал демократы действовали в среде рабочих и,по сути, они освобождались от части своей работы правительством
в)Особенное негодование профсоюзы Зубатова вызывали у министра Плеве, который чуть было не сорвал горло от визга в 1902 году, когда зубатовские профсоюзы приняли участие в Поволжской забастовке рабочих, которая приобрела размах в 200 000 промышленных рабочих. Зубатовские профсоюзы стали плацдармом для организации экономической борьбы рабочих и их политическим трамплином.
Но,опять таки, тут тема плюсов и минусов относительна: например,с точки зрения какого-нибудь социолога или институционального экономиста, я бы тебе сказал, что плюсы зубатовщины для правительства - минусы для общества,ибо эти "плюсы" оказывали отрицательное влияние на развитие и экономики,и социальных отношений, а "минусы" становились бы плюсами.