Отец истории Геродот родился в промежутке между первою и второю
персидскими войнами (490–480 до Р. X.), а по одному известию, не вполне,
впрочем, достоверному [1], в 484 г. до Р. X. Местом его рождения был
Галикарнас, дорийская колония на берегу Карии. Этот город, расположенный
на берегу моря и обладающий прекрасным портом, вел значительную
торговлю и пользовался достаточным благосостоянием. Он был основан
дорянами из Трезена, с которыми смешались ахейцы, а по всей вероятности
также и ионяне, так как до дорийского переселения Трезен был населен
ионянами, и в древнейшее время, вместе с Косом, Книдом и родосскими
городами Линдом, Ялисом и Камиром, входил в состав дорийского союза
городов, так называемого дорического Шестиградья (Έξάπολις;). Но
впоследствии Галикарнас был исключен из этого союза, как рассказывает
Геродот, за то, что один из граждан, получив в награду на союзных играх
треножник, не поставил его, как того требовал обычай, в храме Аполлона, а
унес к себе домой. Это незначительное обстоятельство послужило,
конечно, только внешним поводом для исключения Галикарнаса из союза,
настоящая же причина была важнее. Разрыв обусловливался тем, что
Галикарнас, вследствие наплыва ионян из соседних местностей, потерял
свой первоначальный дорический характер; ионическое наречие в половине V
века, как это видно из одной надписи, было в Галикарнасе официальным
языком. И сам Геродот, который по происхождению своему должен считаться
дорянином, по всему своему характеру более ионянин, чем дорянин. После
исключения Галикарнаса из дорического союза, время которого не может
быть определено с точностью, Галикарнас, подобно другим греческим
городам в Малой Азии, был под властью лидян, а потом под властью персов.
Персы пользовались своим господством над греческими городами
обыкновенно так, что ставили там наиболее выдающихся граждан тиранами, и
последние управляли городами по своей воле. Так, в то время когда
родился Геродот, правительницей Галикарнаса и соседних небольших
островов – Коса, Нисира и Калидны, под верховной властью персов, была
Артемизия, женщина умная и смелая, которая с пятью кораблями
сопровождала Ксеркса в его походе на Грецию и подала ему много дельных
советов, и в битве при Саламине так отличилась своей решительностью, что
царь в удивлении воскликнул: «Женщины стали мужчинами, а мужчины
женщинами!» Геродот в своей истории так восхваляет речи и слова этой
женщины, что можно заключить, что он в юности своей охотно прислушивался
к рассказам о её подвигах. Вероятно, она очень мягко и благодушно
относилась и к своим подданным.Геродот принадлежал к
знатному и, по всей вероятности, древне-аристократическому дорийскому
роду. Имя отца его было Ликс, матери – Дрио (или Рио), брата – Феодор.
Эпический поэт Паниасис, которого древние прославляют, как удачного
возобновителя почти забытого эпического рода поэзии, был близким
родственником Геродота – или его дядей (братом матери), или сыном брата
его отца, и весьма вероятно, что он, как старший родственник, имел
немалое влияние на умственное развитие Геродота. Мы знаем, что и те
предметы, которыми занимался Паниасис, также имели интерес для Геродота.
Паниасис обработал миф о Геркулесе в эпической поэме «Гераклея», а
сюжетом другой поэмы избрал историю ионического переселения в Азию.
Именно этими-то ионическими преданиями Геродот и занимался всего более, а
мифами о Геркулесе и культом его интересовался до такой степени, что
предпринял особенное путешествие в Тир к знаменитому святилищу
финикийского Геркулеса (Мелькарта), чтобы получить верные сведения о
древности геркулесовского мифа и его культа.
1.Принцип тут один - это возвращение земель, завоеванные Наполеоном. 2.Потому что образовался ряд мелких государств в Германии и Италии,которым нужном было обороняться от более сильных врагов
В Средние века деревни были сосредоточены вокруг замков феодалов, и крестьяне всецело зависели от этих господ. Это происходило потому, что на заре формирования феодализма короли раздаривали своим вассалам земли вместе с людьми, на них проживающими. К тому же внутренние и внешние войны, в состоянии которых постоянно пребывало средневековое общество, разоряли крестьян. Нередко случалось, что сами крестьяне просили феодалов о помощи, когда не могли самостоятельно защитить себя от набегов и грабежей своих соседей или чужестранцев. В таких случаях они должны были отдать свои наделы феодалу-защитнику и оказывались в полной зависимости от него. Крестьяне, которые были официально свободны, но не имели прав на владение землей, назывались земельно зависимыми. Во Франции, Англии, Италии и Западной Германии их называли вилланами. Крестьяне лично зависимые были самыми бесправными. В Испании их называли ременсами, во Франции – сервами. А в Англии даже вилланы не имели права покидать своего господина ни при каких обстоятельствах.
Кроме налогов, крестьяне платили своему сеньору за пользование его мельницей, печью, виноградным прессом и прочими приспособлениями, которых не было в хозяйстве крестьян. Чаще всего крестьяне отдавали за это часть своей продукции: зерно, вино, мед и т.д. Чтобы получить свободу (это стало возможным в XII – XIII вв.), крестьяне могли заплатить большой выкуп, но земля по-прежнему оставалась во владении феодала.
Скандинавские крестьяне эпохи Средневековья находились в самом выгодном положении: они были свободными владельцами земли, но должны были выплачивать какой-то процент своей продукции феодалу. Жизнь крестьян в средневековые времена, как и теперь, была тяжелее и суровее, чем жизнь горожан. Чтобы вырастить урожай, надо было много месяцев трудиться не покладая рук и молить Бога о благоприятной погоде, о том, чтобы не забрали кормильца на очередную войну, чтобы по крестьянскому полю не проскакали несколько десятков всадников из свиты феодала в погоне за лесным зверем во время охоты, чтобы овощи не погрызли зайцы, а зерно не поклевали птицы, чтобы не сожгли, не разорили урожай какие-нибудь лихие люди. И даже если все будет благополучно, выращенного вряд ли хватит, чтобы досыта прокормить обычно очень большую семью. Часть урожая нужно отдать феодалу, часть – оставить на семена, а уж остальное – семье.
Крестьяне жили в маленьких домиках, крытых камышом или соломой. Дым от очага клубился прямо в жилом помещении, стены которого были вечно черные от сажи. Окон или вовсе не было, а если и были, то очень маленькие и без стекол, так как стекло было слишком дорогим для бедного крестьянина. В холодную пору эти отверстия просто затыкали какими-нибудь тряпками. Зимой часто даже свою немногочисленную скотину крестьяне держали у себя в жилище. Темно, тесно, дымно было в домах средневековых крестьян. Зимними вечерами при тусклом свете лучины (свечи стоили дорого) крестьянин что-нибудь мастерил или ремонтировал, его жена шила, ткала, пряла. Еда в доме была скудной и однообразной: лепешки, похлебки, каши, овощи. Хлеба часто не хватало до нового урожая. Чтобы не пользоваться мельницей феодала (ведь за это надо платить), крестьяне просто толкли зерно в долбленной деревянной посудине – получалось нечто вроде муки. А весной снова пахать, сеять, оберегать поля. И молиться, молиться истово, чтобы не случились заморозки на всходы, чтобы не было засухи, пожара или другой беды. Чтобы чума и мор не пришли в деревню, чтобы и в этом году не случилось очередного военного похода.