Ничего Альмара-душа не ответила. Словно тисками железными сердце у нее сжалося. Пролетели мимо нее две ласточки-касатки сизокрылые, прошептали на ухо: "Напои ты друга своего милого из источника чистого". Подвела Альмара-душа Елизара к источнику чистому. Наклонились они над ним, и увидел вдруг Елизар прекрасное лицо Альмары-души. А ярче всего сияли ее ясные звездочки, светлые глазыньки. Страшная догадка озарила Елизара. Понял он, что старушка и есть его милая Альмара-душа, пожертвовавшая свою красоту и молодость за его свободу. Не случайно ведь освободил Ашур-Тур, злой колдун, его. Обнял Елизар старушку, что некогда была его радостью Альмарой-душой, заглянул в ее глазыньки светлые, поцеловал их и подхватил на руки лишившуюся чувств Альмару. В тот же миг злые чары рассеялись и вернулась былая красота к прекрасной девушке. Злое колдовство оказалось слабее силы любви.
Тим Таллер или потерянный смех.
Астафьев- Конь с розовой гривой
Куприн-Белый пудель
В этом рассказе Чехов повествует с присущим ему юмором и со сжатостью о ребенке. Пашку, у которого нарыв на локте, мама привезла к доктору. Тот потребовал оставить ребенка в больнице на небольшую операцию, обещая ребенку и ярмарку, и лисицу, и чижей, но, конечно, обманывает ради его же блага. В палате ночью умирает сосед ребенка, поэтому мальчик пугается, бежит "домой", а попадает опять к доктору. Врачу жаль маленького пациента, ведь у ребенка бедное детства, а еще очень не хватает отца.
Спокойное и в тот же момент радостное .
Савельич невзлюбил Бопре, так как он был против иностранной прислуги (он же обращается с этими словами к Андрею Петровичу Гриневу, что и своих людей хватает). Савельич не любил француза за то, что он никакого положительного влияния на Гринева не давал, не занимался с ним. Это можно подтвердить в первой главе при описании их "занятий" (например, Бопре спал, а Петр Андреевич делал из географической карты змея, подаренной отцом сыну. Несомненно, Савельич понимал, что Петруша будет брать пример с французского "учителя" (хоть таковым он не являлся). Из этого следует, что Савельич прав в своем недобром отношении к Бопре.