Я бяруся,ты бярэшся,ён бярэцца,яна бярэцца мы бярэмся,вы бярэцеся,яно бярэцца ,яны бяруцца.
За акенцам квiтнее бяроза.
Надышоу' час садзiць бульбу.
Слабым неабходна дапамагаць.
Сёння мы пачынаем бялiць столь.
Несцi адказнасць зау'сёды складана.
Ката прыйдзецца везцi з сабой на дачу.
Грамадз - корень, е - окончание
Проверить пульс,если есть приложить стекло к губам если пар есть жив
«Энеида наизнанку» продолжает полуторавековую европейскую традицию ирои-комических «Энеид», начатую во Франции П. Скарроном, продолженную в Австрии А. Блюмауэром и на восточнославянской почве подхваченную Н. П. Осиповым («Вергилиева Енеида, вывороченная наизнанку») и И. П. Котляревским («Виргилиева Энеида, на малороссийский язык перелицованная И. Котляревским»). Белорусская «Энеида» в ряде мест достаточно близко следует за текстом украинской «Энеиды» Котляревского и иногда характеризовалась как вольный её перевод. Как обычно в этой традиции бурлеска, события эпоса Вергилия перенесены в современную простонародную обстановку. Античные боги и троянские герои представлены соответственно как белорусские паны и крестьяне[1], в текст введены подробные описания национального костюма и пищи. Опытом белорусской «Энеиды» воспользовался, по-видимому, автор другой, более популярной белорусской бурлескной поэмы — «Тарас на Парнасе» (как сейчас считается, им был Константин Вереницын).