Лет.
Мальчик из очень бедной крестьянской семьи. У Павлуши нет даже лаптей. Павлуша - умный, храбрый и решительный мальчик. Павлуша погибает при падении с лошади.
«…волосы были всклоченные, черные, глаза серые, скулы широкие, лицо бледное, рябое, рот большой, но правильный, вся голова огромная…»
«…тело приземистое, неуклюжее. Малый был неказистый…»
«...Одеждой своей он щеголять не мог: вся она состояла из простой замашной рубахи да из заплатанных портов...»
Подробнее о Павлуше>>
Илюша Возраст – 12 лет.
Илюша – крестьянский мальчик из обеспеченной семьи. Илюша носит новые лапти и одежду. Он работает на бумажной фабрике вместе с братом.
«...Лицо <…> горбоносое, вытянутое, подслеповатое…»
«…желтые, почти белые волосы торчали острыми косицами из-под низенькой войлочной шапочки…»
«…На нем были новые лапти и онучи…»
Рассказ «Три мушкетёра в одном купе » написал
Анатолий Алексин. Рассказ от первого лица.
Девушка возвращалась из долгой командировки. Вместе
с ней в купе находился молодой человек приятной наружности, очень говорливый,
он тоже возвращался домой, но с премьеры
кино, в котором был в главной роли. Другой пассажир был занятой человек.
Быстро он достал папки с документами, на ходу читая абзацы. Он соответствовал
своей фамилии - Бирюков. Третьим мушкетёром был Кирилл. Он общался с Бирюковым
по работе.
Трое абсолютно разные мужчины поступают благородно.
В поездке девушка неожиданно заболевает гриппом, но каждый из них вносит свой
вклад в её выздоровление: Померанцев Вадим принёс горячую картошку для
ингаляции, Бирюков успокаивает и утешает её.
На остановке Кирилл даже выскочил из поезда за
нужными лекарствами, но задержался и опоздал на поезд, но и на этом не
остановился. Он немедленно отправил телеграмму маме девушки, чтобы она
встретила свою дочь с тёплыми вещами.
В это время, поняв, что Кирилл уже не поедет на
поезде, больная решила, когда приедет принести вещи к нему домой. В итоге они
остались хорошими друзьями.
Вот какие мушкетёры нашего времени оказались в одном
купе.
<span>Этот хороший,
поучительный рассказ, является примером для современной молодёжи
</span>
Климко – сирота, головний герой автобіографічної повісті Григора Тютюнника. Образ Климка втілює ідеал людини. У маленькій сирітській душі Климко носив стільки доброти, милосердя і співчуття до знедолених і стражденних, що не побоявся в одинадцять літ вирушити в далеку дорогу по сіль, аби тільки допомогти близькій людині — своїй учительці — не померти з голоду. Скільки натерпівся й намучився за свою двотижневу дорогу маленький лицар, скільки разів ризикував бути вбитим, замерзнути десь на полі під копицею — адже йшла війна і заходити в села було небезпечно. Та хлопчик ішов: його вело дорогою поневірянь милосердя. Зовнішність Климка: «Климко йшов босий, у куцих штанчатах, старій матросці, що була колись голубою, а тепер стала сіра, та ще й в дядьковій Кириловій діжурці. Тій діжурці, як казав дядько, було «сто літ», і не рвалася вона лише тому, що зашкарубла від давньої мазути»
Дело было к вечеру. Он шел тихо и глядел на воду. Вдруг ему показалось, что что-то барахтается в тине у самого берега. Он нагнулся и увидел небольшого щенка, белого с черными пятнами, который, несмотря на все свои старания, никак не мог вылезть из воды, бился, скользил и дрожал всем своим мокреньким и худеньким телом. Герасим поглядел на несчастную собачонку, подхватил ее одной рукой, сунул ее к себе в пазуху и пустился большими шагами домой. Он вошел в свою каморку, уложил спасенного щенка на кровати, прикрыл его своим тяжелым армяком, сбегал сперва в конюшню за соломой, потом в кухню за чашечкой молока. Осторожно откинув армяк и разостлав солому, поставил он молоко на кровать. Бедной собачонке было всего недели три, глаза у ней прорезались недавно; один глаз даже казался немножко больше другого; она еще не умела пить из чашки и только дрожала и щурилась. Герасим взял ее легонько двумя пальцами за голову и принагнул ее мордочку к молоку. Собачка вдруг начала пить с жадностью, фыркая, трясясь и захлебываясь. Герасим глядел, глядел да как засмеется вдруг... Всю ночь он возился с ней, укладывал ее, обтирал и заснул наконец сам возле нее каким-то радостным и тихим сном.<span>Ни одна мать так не ухаживает за своим ребенком, как ухаживал Герасим за своей питомицей. (Собака оказалась сучкой.) Первое время она была очень слаба, тщедушна и собой некрасива, но понемногу справилась и выровнялась, а месяцев через восемь, благодаря неусыпным попечениям своего спасителя, превратилась в очень ладную собачку испанской породы, с длинными ушами, пушистым хвостом в виде трубы и большими выразительными глазами. Она страстно привязалась к Герасиму и не отставала от него ни на шаг, всё ходила за ним, повиливая хвостиком. Он и кличку ей дал — немые знают, что мычанье их обращает на себя внимание других, — он назвал ее Муму. Все люди в доме ее полюбили и тоже кликали Мумуней. Она была чрезвычайно умна, ко всем ласкалась, но любила одного Герасима. Герасим сам ее любил без памяти... и ему было неприятно, когда другие ее гладили: боялся он, что ли, за нее, ревновал ли он к ней — бог весть! Она его будила по утрам, дергая его за полу, приводила к нему за повод старую водовозку, с которой жила г, большой дружбе, с важностью на лице отправлялась вместе с ним на реку, караулила его метлы и лопаты, никого не подпускала к его каморке. Он нарочно для нее прорезал отверстие в своей двери, и она как будто чувствовала, что только в Герасимовой каморке она была полная хозяйка, и потому, войдя в нее, тотчас с довольным видом вскакивала на кровать. Ночью она не спала вовсе, но не лаяла без разбору, как иная глупая дворняжка, которая, сидя на задних лапах и подняв морду и зажмурив глаза, лает просто от скуки, так, на звезды, и обыкновенно три раза сряду, — нет! тонкий голосок Муму никогда не раздавался даром: либо чужой близко подходил к забору, либо где-нибудь поднимался подозрительный шум или шорох... Словом, она сторожила отлично. Правда, был еще, кроме ее, на дворе старый пес желтого цвета, с бурыми крапинами, по имени Волчок, но того никогда, даже ночью, не спускали с цепи, да и он сам, по дряхлости своей, вовсе не требовал свободы — лежал себе свернувшись в своей конуре и лишь изредка издавал сиплый, почти беззвучный лай, который тотчас же прекращал, как бы сам чувствуя всю его бесполезность. В господский дом Муму не ходила и, когда Герасим носил в комнаты дрова, всегда оставалась назади и нетерпеливо его выжидала у крыльца, навострив уши и поворачивая голову то направо, то вдруг налево, при малейшем стуке за дверями...</span>
Льдинки, как кружева, старательно сплетённое самой природой. Луг ,как ситцевый платок , нежно укрывает землю