КогдаКогда в лугах покосы, то лучше не ловить рыбу на луговых озерах. Мы знали это, но все-таки пошли на Прорву.
Неприятности начались сейчас же за Чертовым мостом.
Разноцветные бабы копнили сено. Мы решили их обойти стороной, но бабы нас заметили.
– Куда, соколики? – закричали и захохотали бабы.– Кто удит, у того ничего не будет!
– На Прорву подались, верьте мне, бабочки! – крикнула высокая и худая вдова, прозванная Грушей-пророчицей.– Другой пути у них нету, у горемычных моих!
Бабы изводили нас все лето. Сколько бы мы ни наловили рыбы, они всегда говорили с жалостью:
– Ну что ж, на ушицу себе наловили – и то счастье. А мой Петька надысь десять карасей принес. И до чего гладких – прямо жир с хвоста каплет!
Мы знали, что Петька принес всего двух худых карасей, но молчали. С этим Петькой у нас были свои счеты: он срезал у Рувима английский крючок и выследил места, где мы прикармливали рыбу. За это Петьку, по рыболовным законам, полагалось вздуть, но мы его простили.
Когда мы выбрались в некошеные луга, бабы стихли.
Сладкий конский щавель хлестал нас по груди. Медуница пахла так сильно, что солнечный свет, затопивший рязанские дали, казался жидким медом. Мы дышали теплым воздухом трав, вокруг нас гулко жужжали шмели и трещали кузнечики.
Тусклым серебром шумели над головой листья столетних ив. От Прорвы тянуло запахом кувшинок и чистой холодной воды. Мы успокоились, закинули удочки, но неожиданно из лугов приплелся дед, по прозвищу «Десять процентов».
– Ну, как рыбка? – спросил он, щурясь на воду, сверкавшую от солнца.– Ловится?
Всем известно, что на рыбной ловле разговаривать нельзя. Дед сел, закурил махорку и начал разуваться. Он долго рассматривал рваный лапоть и шумно вздохнул:
– Изодрал лапти на покосе вконец. Не-ет, нынче клевать у вас не будет, нынче рыба заелась,– шут ее знает, какая ей насадка нужна.
Дед помолчал. У берега сонно закричала лягушка.
– Ишь стрекочет,– пробормотал дед и взглянул на небо.
Тусклый розовый дым висел над лугом. Сквозь этот дым просвечивала бледная синева, а над седыми ивами висело желтое солнце.
– Сухомень! – вздохнул дед.– Надо думать, к вечеру ха-а-роший дождь натянет.
<span>Мы молчали.</span>
ХМ!! Волк понес бабушке еду , а красная шапочка сьела волка и бабушку ?
Картина «Гість із Запорожжя» (1901, вариант – 1916, Национальный художественный музей Украины) является центральной в творчестве художника. На полотне предстает пасечник, бывший запорожец, который летним днем в саду, в тени деревьев, угощает гостя – казака-запорожца. Перед ними на земле расстелена скатерть с угощением. Жена хозяина привела девочку и мальчика, видимо внуков, чтобы показать гостю. Мальчик в белой сорочке и шароварах смутился перед незнакомцем: бывалый вояка внимательно смотрит на него. Наверное, и хозяин и гость задумались в эту минуту о том, что паренек вскоре станет казаком, а значит, защитником Отчизны.
Натурой для картины послужил курень в усадьбе сестер художника, в селе Казачьем. Для облика гостя ему позировал местный крестьянин Степан Кругляк, образ же старика-пасечника был собирательным.
Картина получила одобрение Совета Академии художеств и критики. В 1905 году она экспонировалась на Первой всероссийской художественной выставке во Львове. «Гість із Запорожжя» – одно из лучших произведений украинской исторической живописи на казацкую тему. Это самая удачная работа Ф. С. Красицкого, его единственная завершенная тематическая композиция.
Художник отдавал предпочтение жанровым зарисовкам с простым сюжетом – «Якби ви не пан» (1899), «Біля колодязя» (1900), «На свято» (1902), писал пейзажи родного края – «Село Кирилівка» (1901), «Хутір Хатки на річці Пслі» (1898). Но основное место в его дореволюционном творчестве занимают портреты. В 1903 году Фотий Степанович поселяется в Киеве и создает портреты выдающихся деятелей Украины – М. Старицкого (1893), Леси Украинки (1904), Ивана Франка (1907, 1914) и др. В них он проявляет себя как художник-реалист с импрессионистическим уклоном.
Красицкий создает свою Шевченкиану. Впервые он обращается к образу поэта в 1895 году, продолжает его в портретах 1899-го, 1906-го, в 30-е годы делает эскизы картины «Шевченко в мастерской» , а в 1940-м работает над картиной «Смерть Шевченко» (обе остались незавершенными) . В годы советской власти художник преподает в Киевском художественном институте, продолжает писать портреты, пейзажи, композиции, но ему не удается достичь уровня картины «Гость из Запорожья» и создать что-нибудь значительное, соответствующее его таланту. И в этом драма его творческой судьбы, начавшейся так удачно.
Картину Красицкого «Гость из Запорожья» купил Совет Императорской Академии Художеств в Петербурге за 600 рублей, что было большой честью для ее выпускника. Он получает «диплом с правом на чин Х класса при поступлении на государственную службу и с правом преподавания рисования в учебных заведениях».
Ветви растут ввысь так как весна