Оглолдавший клерк озверев от голода и холода, заночевав на берегу реки, решил разжечь костер, чтобы хоть как-то согреться. В кармане у клерка были только старые документы, не имеющие уже никакой юридической и финансовой ценности.
Насобирав сырого хвороста, клерк тщетно пытался распалить костер, но из - за неопытности ему это не удавалось. Спички вспыхнув, укоризненно гаснули на ветру. Ветер игрался с огнем. Три стихии сошлись в единоборстве. Вода туманом стелилась над берегом, ветер игрался с огнем, и огнь проигрывал этому противостоянию.
Тогда, со злости отбросив в сторону единственое, что для него было ценное, ручку паркер с золотым пером, он в бессилии повалился на траву, уже покрытую ранним инеем.
Неожиданно почти окоченевший клерк услышал голос, вопрошающий несчастного, что его доведо к такой жизни.
Еле приподнявшись на задеревеневших локтях, и раскрыв глаза, когда-то ясные, он увидел жабу, сидевшую возле берега речки. Во рту у жабы был его паркер.
Все, подумал он. Вот и пришла смерть моя. Уже и галлюцинации пошли - почему-то удовлетворенно подумал он.
Нет, это все не так. Я действительно жаба. И пришла к тебе. С паркром твоим. Тебя я всю жизнь давила. Вспомни, скольким ты людям жизнь испортил. Не мог отстрочки по платежу подождать, на себе экономил. А это именно я. Сакральное земноводное, покровитель клерков. Сейчас ты умрешь, а я так и быть, попрошу кротов вырыть могилу, а паркер поставить заместо креста. И летними ночами жуки светлячки станут кружится в теплом воздухе в строчках: его задавила жаба.
Ну уж нет, воскликнул клерк! Дрожащей рукой нащупал камень и убил жабу.
Огонь из старых накладных вспыхнул сам по себе. А клерк оторвал у жабы лапки, и вырезав грудинку хот как-то восстановил запас сил.
И внезапно сам стал жабой. Как древние говорили, кто убьет дракона, сам станет драконом.
И, внезапно он проснулся. Вытер холодный пот со лба. Удивился неприятному кошмару.
И как ни в чем не бывало пошел на работу.