Да, трудно жить, очень трудно жить, тем более, что ты всё сделал, чтоб спасти жизнь, но рок оказался сильнее.Впервые это страшное состояние я пережил, когда семилетнюю свою дочку повез в школу 7 декабря 88 года,чтоб не вернуть больше. 4 часа я разговаривал с дочерью, которая была между партами и столбом, а рядом с ней лежали её мертвые подруги и друзья.30 несчастных трупиков я своими руками передал родителям, чтоб спасти ещё живую Анушик, лежащую в пыли, но когда спас, она умерла по дороге в аэропорт.Шесть месяцев я не мог приходить в себя, сердце тяжелело и опускалось, и если бы не водка, которую я принимал с утра до вечера, я мог бы свихнуться. Помню брал дудукистов и посещал её могилку. А ночью я писал стихи о ней. Вот только это и спасло меня. Писал без света, наощупь, писал и пил, плакал и снова пил, засыпал, опять возвращался к боли.Так я написал свои "Сто нитей-слезинок моей Анушик", а затем, когда была перепись населения заходят две женщины, которые очень любили мою девочку.И они спросили, а где же Анушик? И вдруг мне показалось, что она жива, только я не знаю об этом. И эту книгу я назвал "Перепись населения" (Мардаамар). Что интересно, я писал строчки, посвященные своей дочке на родном языке, и они звучали боговдохновенно. Сотни четверостиший памяти дочери отчеканены на намогильных камнях погибших в Ленинакане и Спитаке. Но повторяю, только поэзия спасла меня, только поэзия...