О покойных или хорошо, или никак, но ведь вопрос не о человеке (Царствие ему Небесное), а о его работах, не так ли?
Псевдославянское фэнтези - Бог с ним, хочется творцу пофантазировать, на бить же его палитрой по голове за это, ведь фантазиями, аллегориями и прочими придумками заполнены музеи мира. "Даная" Рембрандта, например, - чистой воды плод воображения по сюжету и воплощению. Хотя когда автора упорно не интересует реально существующая действительность, то вопрос, от чего он бежит и почему именно туда, однажды возникает.
Совсем другое отталкивает меня от работ Васильева.
Сомнительные познания или сознательное игнорирование человеческой анатомии или особенностей тела. У дамы на репродукции из вопроса так голова вывернута, так глаза скошены, что хочется её пожалеть и к доктору отвести. Обратите внимание на её кисть и запястье. Модель с коромыслом. Вы можете представить такую узкую лапку у женщины, изо дня в день таскающей вёдра с водой (и ведущей остальные хозработы дедовскими методами)? Я - нет.
Странные глаза. Скажу прямо: таких злобных глаз у мужчин никогда прежде видеть не приходилось. Кашпировский нервно плачет в кулачок. Главное - везде одинаковые ненатуральные, нарушающие естественные пропорции глазного яблока и века. Такие пропорции лицу придают визажисты, сознательно изменяя длину века и игру светотени. Не поленилась, коллаж сделала.
похоже, что идеалом русского мужчины для автора картин была Клавдия Шиффер с макияжем "смоуки-айз". Сергею Звереву осталось лишь истерично всхлипывать под плинтусом.
Когда художник из работы в работу переносит одинаковые фантазийные лица, не бывающие в реальности, как он называется? Так же, как называют создателей Дональда Дака, Барта Симпсона или кота Гарфилда. Сюрреалист Дали писал свою Галу на множестве полотен по-разному. Пикассо изобразил жену (Ольгу Хохлову) неодинаково. Эти художники не зацикливались на внешнем сходстве и реалистичности изображаемого, а у Васильева, вырисовавшего каждый волосок на усах своих героев, различные образы выглядят сошедшими с конвейера.
Когда я смотрю на идеализированные образы русских крестьянок кисти Венецианова, принимаю условность искусства и желание автора показать натурщиков так, как они выглядели бы молодыми в чистой новой одежде да без прыщиков или шрамов. Такое при стечении обстоятельств бывало возможным, почему бы запечатлеть их такими? У него за каждым образом - живой человек, неповторимый, хоть простой и незнаменитый.
А у Васильнева - сплошная сделанность во имя красивости.
ИМХО, естественно. На истину в какой-то инстанции не замахиваюсь.