Аид - является богом царства мертвых, сын Крона и Реи, брат Зевса. Деметра - богиня плодородия и земледелия, дочь Крона и Реи, сестра Зевса.
Гера - покровительница брака, сестра и жена Зевса.
Зевс - бог грома и молнии, сын Крона и Реи, брат Аида, Посейдона, Деметры.
Посейдон - бог морей, сын Крона и Реи, брат Аида, Зевса, Деметры, Геры.
Гефест - бог кузнец, сын Зевса и Геры, живший с людьми.
Арес - бог войны, сын Геры и Зевса, нелюбимый другими богами.
Артемида - богиня охоты и луны дочь Зевса и богини Лето, сестра Аполона.
Дионис - самый молодой бог, несущий радость земле, сын Зевса и фиванской царевны Семелы.
Гермес - бог торговли и прибыли, сын Зевса и Майи, брат Манеса.
Аполон - бог солнца, сын Зевса и богини Лето, брат Артемиды.
Афродита - богиня любви и красоты, отец Зевс мать Диона, сестра Манеса.
Афина - богия права, и защиты, отец ее Зевс, рождена была без матери.
Главный герой повести Короленко В. Г. "Дети подземелья"- Вася. Когда умерла мать Васи, ему было шесть лет. Отец совсем забыл о нем, весь отдавшись своему горю. Вася рос как дикое деревце в поле, - никто его не окружал заботой, но ни кто и не стеснял его свободы. Жил Вася в Княж-городке, где доживали свои дни жалкие останки гордого панского величия. Город раскинулся внизу заплесневевших прудов. Серые заборы, пустыри с кучами хлама перемещались с ушедшими в землю хатками. Деревянный мост кряхтел, шатался точно дряхлый старик. Река, через которую перекинут мост, вытекала из пруда и впадала в другой. Посредине одного из прудов находился остров. На острове - старый, полуразрушенный замок. Вася всегда со страхом смотрел на это величавое дряхлое здание. Всякий бедняк мог найти в старом замке убежище. «Живет в замке» - эта фраза выражала крайнюю степень нищеты и падения. Но однажды общество замка разделилось. Вася со своими друзьями наблюдал, как происходило изгнание жильцов. И несчастные темные личности понурясь навсегда оставляли остров. После этого старый замок, от которого веяло прежде на Васю каким-то величием, потерял в его глазах всю свою привлекательность. Вася не мог забыть жестокости, с которой жильцы замка гнали своих несчастных сожителей, оставшихся без крова, у него сжималось сердце. На примере старого замка Вася впервые узнал истину, что от великого до смешного один только шаг. Великое в замке поросло плющом, мхами, а смешное казалось Васе отвратительным. Самая замечательная личность неужившаяся в старом замке - Тыбурций Драт. Происхождение его было неизвестно. Наружность пана Драта не имела ни одной аристократической черты, но глаза, сверкавшие из-под нависших бровей, смотрели упорно и мрачно, и в них светилось, вместе с лукавством, острая проницательность, энергия и недюжий ум. В них струилась глубокая неустанная печаль. Никто не знал, откуда у пана Тыбурция явились дети. Мальчик лет семи высокий, тонкий, черноволосый, угрюмо-шатавшийся по городу, и маленькая трехлетняя девочка. С тех пор как умерла Васина мать, а лицо отца стало еще угрюмее, его очень редко видели дома. Вася старался избегать встречи с отцом. Когда в доме все еще спали, Вася перелезал через забор и шел к пруду, где его ждали такие же сорванцы-товарищи. Васю звали бродягой, негодным мальчишкой и так часто укоряли в других наклонностях, что он сам поверил в это. Отец тоже поверил этому и делал попытки заняться воспитанием сына, но все кончалось неудачей. Видя строгое угрюмое лицо отца, на котором лежала суровая печать неизлечимого горя, Вася робел и замыкался в себе. Мальчику хотелось, чтобы отец обнял его, посадил на колени и приласкал, но отец смотрел на сына отуманенными глазами, и он весь сжимался под этим непонятным для него взглядом. Отец часто спрашивал Васю: «Ты помнишь матушку? » Конечно, Вася помнил ее. После смерти матери, впервые перед Васей открылся весь ужас загадки о жизни и смерти. Как прежде ему казалось, что она с ним, что сейчас он встретит ее милую ласку, но его руки протягивались в пустую тьму, и в душу проникало сознание горького одиночества. Тогда он сжимал руками свое маленькое, больно-стучавшее сердце, и слезы прожигали горячими струями его щеки. Но на вопрос высокого угрюмого человека, в котором Вася желал, но не мог почувствовать родную душу, он съеживался еще более и тихо выдергивал из его руки свою ручонку. И отец отворачивался от сына с досадою и болью. Между ними стояла какая-то неодолимая стена. Любя маму, когда она была жива, отец не замечал Васю из-за своего счастья. Теперь Васю закрывало от него тяжелое горе. И постепенно пропасть, разделявшая их, становилась все шире и глубже. Отец все больше убеждался, что сын - дурной, испорченный мальчишка, с черствым, эгоистическим сердцем. Отец понимал, что должен любить его, но не находить для этой любви угла в своем сердце. Вася чувствовал это. Наблюдая за отцом, слыша его глухие стоны от нестерпимой душевной муки, сердце мальчишки загоралось жалостью и сочувствием
Нет! плен и монастырь не одно и тоже самое! они так называют потому что они не могут иметь семью как остальные люди. они все время сохраняют свой пост, например:не есть мясо, никогда нельзя злиться и не думать об этом. еще они называют так потому что они не могут даже лишнего сказать , потому что это считается грехом!
Две молодые художницы Сью и Джонси арендовали квартиру в дешёвом квартале Нью-Йорка и организовали студию.
В ноябре Джонси заболела пневмонией. Она неподвижно лежала на железной кровати, глядя сквозь мелкий переплёт окна на глухую стену соседнего кирпичного дома, которую заплёл до половины старый-старый плющ. Холодный ветер срывал с него листья, и Джонси внушила себе: когда упадёт последний лист плюща, она умрёт. Сью тщательно ухаживала за больной.
На нижнем этаже под студией девушек жил художник — старый неудачник Берман, пивший запоем. Ему было уже за шестьдесят. Он всё собирался написать шедевр, но даже не начал его. Он зарабатывал, позируя молодым художникам, которым профессиональные натурщики были не по карману. Сью рассказала старику про фантазию Джонси. Берман возмутился и решил помочь больной.
На другое утро Джонси попросила поднять штору, и девушки увидели, что после проливного дождя и резких порывов ветра на кирпичной стене остался один лист плюща — последний. На следующее утро лист плюща оставался на месте.
У Джонси изменилось настроение. Она решила, что грешно желать себе смерти, попросила немного куриного бульона и молока с портвейном. Днем пришёл доктор и сказал, что Джонси вне опасности. Теперь питание и уход — и больше ничего не нужно.
А старик Берман умер в больнице. Он болел всего два дня. Утром первого дня швейцар нашёл бедного старика на полу в его комнате. Он был без сознания. Башмаки и вся его одежда промокли насквозь. Потом нашли фонарь, лестницу, несколько кистей и палитру с с жёлтой и зеленой красками.
Лист, нарисованный на кирпичной стене и спасший умирающую девушку, стал первым и последним шедевром Бермана. Он написал его в ту ночь, когда слетел последний настоящий лист плюща, и простудился под холодным дождём.