Конечно, могут и более того, плачут. Люди, у которых нет глазных яблок и вместе с ними слезных проток, они плакать не могут, только выть, как бы грубо это не звучало. А слепы, они же просто лишены зрения, а плакать могут как и здоровый зрячий человек.
Иногда действительно становится легче, весь негатив может и не уйдет, но напряжение станет меньше, возможно наступит бессилие... но иногда лучше выплеснуть свои эмоции и поплакать, чем держать в себе, по крайней мере это будет полезнее для нервной системы.
Первая книга, над которой я рыдала, была Королева Марго.. Я сидела на балконе в азербайджанском городе Кировобаде, куда мы приехали отдыхать с папой и моей тётушкой, и буквально обливалась слезами. Мне было всего 18 лет и страсти, происходившие по сюжету этой книги, вызывали у меня бурю эмоций. Тётушка моя была очень этим обеспокоена и постоянно сокрушалась, выходя на балкон, как я могу так рыдать над буквами.
Не знаю, рыдала бы я так же, если бы взялась сейчас перечитывать её вновь.
Больше, настолько зарёванных мной книг я не вспомню... кроме одной. Книгу "Белый Бим черное ухо" я даже в руки взять не могу, слёзы у меня начинают литься уже при прочтении названия. Про страдания собак я вообще не могу читать не только книги, я даже новости читать об этом без слёз не могу.
Это очень хорошо и от умиления бывает, ведь в церкви есть чистота, а душа это чувствует, она тянется к светлому, чистому,непорочному, душа как бы просыпается, оживает для Бога и забывает о мирском и понимает, как ей здесь хорошо.
Ну, если в многолюдном месте подступило, на работе, на улице - можно сделать усилие и оттянуть минуту всепрощения себе слабости. Но если очень горько, сильный стресс, выплакаться нужно и мужчине, и женщине. У нас самый сильный стресс с мужем был, когда ушла наша первая собака, боксёрша, тихо таяла от рака. Следила за нами глазами, поднимала бровки, не плакала, не жаловалась. Кушала плохо под конец, уже покупали ей и детские сырки, и всякую мясину мягкую совали - ела, сколько могла. Чтобы не обижались. А потом, когда дети приходили, приступали рассказывать о её уходе - комки в горле, у обоих, плакали, не стесняясь; сын только смотрел тихо. Может, кто дивится такой "впечатлительности" - но самое страшное было осознание того, что мы не волшебники. Не помочь, хотя воображали себя защитниками, опекунами, людьми хорошими... Довоображались. Выреветься нужно, преодолеть, прощения попросить, если нужно. Я впервые видела мужа плачущим. Мне легче его теперь понимать. Легче приносить заботу взрослому человеку, зная, что я его защита - а он мне.