тебя- местоимение
н.ф. - ты
1. признаки: личное, 2 лицо, ед.ч., Р.п. (в.п.)
2. Дополнение
падеж зависит от предложения. Попробуй подставить слово нет или вижу и задай оба вопроса. Если нет кого, чего? - тебя - это р.п. Если вижу кого, что? - В.п. Как видишь вопрос кого? есть в обоих падежах. Напиши целиком предложение, я помогу.
В земской больнице за отсутствием доктора больных принимает фельдшер Курятин. Дьячок Вонмигласов с бородавкой на носу приходит вырывать зуб. Вступив в кабинет, он вынимает из платочка просфору и с поклоном кладет ее перед фельдшером.
Дьячок слёзно жалуется Курятину на зубную боль: ломит так, что даже в ухо отдаёт; невозможно пить чай с женой. Боль мешает и петь в церкви. Даже отец иерей после литургии упрекает: «Косноязычен ты, Ефим, и гугнив стал».
Фельдшер осматривает Вонмигласова и заключает: зуб надо вырывать. Правда, это дело непростое – хирургия. Но Курятин уверен, что легко справится с лечением. Он рассказывает, что недавно у него больнице был с зубами помещик Александр Иваныч Египетский, который семь лет жил в Петербурге и «всех профессоров перенюхал». Он так благодарил за лечение, что даже пожимал фельдшеру руку и величал по имени и отчеству.
Вонмигласов согласно качает головой и называет докторов благодетелями, которых просветил сам Господь.
А. П. Чехов. «Хирургия». Аудиокнига
Курятин на минуту задумывается, чем на сей раз проделывать хирургию с зубом: щипцами, козьей ножкой или ключом. Взяв наконец щипцы, он подходит с ними к дьячку и начинает тянуть зуб.
Вонмигласов истошно вопит и кричит на фельдшера: почему он «пять лет зуб тянет». Курятин полминуты сопит и топчется перед дьячком, пока щипцы не срываются с зуба. «Чтоб тебя так на том свете потянуло! – восклицает Вонмигласов. – Света божьего не вижу». «Я тяну, а ты мне под руку толкаешь и разные глупые слова, – парирует фельдшер. – Зуб рвать это не то, что на колокольню полез да в колокола отбарабанил!»
Когда дьячок переводит дух, хирургия возобновляется. Курятин опять долго тянет. Потом слышится хрустящий звук. «Надо было козьей ножкой», – смущённо бормочет фельдшер.
Вонмигласов некоторое время сидит покрытый потом, тупо глядя в пространство, а потом сует в рот пальцы и на месте больного зуба находит два торчащих выступа.
«Парршивый черт… – выговаривает он. – Насажали вас здесь, иродов, на нашу погибель!» «Невежа… Мало тебя в бурсе березой потчевали, – бормочет в ответ Курятин. – Господин Египетский, один костюм рублей сто стоит, и тот не ругался. А ты что за пава такая? Не околеешь!»
Здравствуйте, уважаемая Соня! Пишет вам девушка из 21 века, узнавшая о вашей судьбе, о вашей жизненной истории из романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».
Прежде всего, позвольте выразить свое глубокое уважение и восхищение вашей безмерной любовью к ближним, вашей мудростью, вашей огромной внутренней силой. Да-да, мне кажется, что именно эти черты как нельзя лучше описывают вашу индивидуальность.
Конечно, в силу вашей скромности и даже застенчивости, вы скажете, что все это преувеличение и что вы недостойны, тем более, если я знаю о вашем прошлом. Но именно потому, что я знаю, на что вы обрекли себя ради своих близких, и вызывает во мне (не скрою) изумление, но и огромное уважение. Пожертвовать собой до такой степени – «пойти по желтому билету», чтобы не умерли с голоду ваши родственники (которые вам не родня по крови), которые принесли вам столько душевных мучений…Это, я думаю, дорогого стоит. Ведь вы сознательно обрекли себя на роль социального изгоя, которому и в городе-то нельзя появляться при дневном свете! Не говоря уже о тех душевных и нравственных страданиях, что вы переживали все это время!
Конечно, вы великая грешница, ведь вы решили, что ваша душа стоит дешевле, чем страдания ваших близких. Писатель Достоевский, который так хорошо изучил вас, показывает, что предательство своей души, ее «убийство» - это самый большой грех, может быть, даже больший, чем грех вашего любимого – Родиона Раскольникова. Однако кто из людей не совершал ошибок? Кто из людей безгрешен?
Может быть, уж простите мне мою «крамольную» мысль, именно благодаря своему падению вы и достигли больших духовных высот, по-настоящему пришли к Богу. Ведь именно вера помогла вам выстоять во всех испытаниях, а не покончить с собой или сойти с ума, как пророчили вам многие. Да и писатель Достоевский подчеркивает, что «весь этот позор…коснулся ее только механически…»
Ваша вера в возможность воскрешения (недаром вашей любимой библейской притчей является легенда о воскрешении Лазаря) помогла не только вам, но и Родиону Раскольникову. Ваша философия - смирение перед Богом – ведет вас и Раскольникова к спасению.
Да, вы умеете любить, умеете отдать все любимому человеку. Именно ваше сердечное участие помогло Родиону встать на путь возрождения. Думаю, он чувствовал, что только вы – его «родственная душа», великая грешница, чрезвычайно одинокий человек – способны понять и помочь ему. И Раскольников оказался прав – вы помогли ему не только покаяться перед людьми, не только признаться в своем преступлении, но и осознать истинную суть своего поступка, начать собственное перерождение: «Вместо диалектики наступила жизнь».
Вы пошли за своим любимым до конца – последовали с ним на каторгу, терпеливо ждали, когда Родион будет готов ответить вам взаимностью. Честно говоря, и это тоже вызывает во мне восхищение. Так терпеливо ждать взаимного чувства не каждому под силу. А если бы Родион не полюбил вас? Или вы чувствовали, что теперь связаны навеки, что по-другому и быть не может?
Думаю, если бы случилось так, что Раскольников не смог ответить вам взаимностью, вы бы все равно продолжали любить и помогать ему. До тех пор, пока не поняли бы, что ваш любимый больше в вас не нуждается. На мой взгляд, такое самопожертвование и терпение – практически нравственный подвиг. Я, честно говоря, не знаю людей, способных на такое.
Но, к счастью, в эпилоге романа мы понимаем, что ваша любовь с Родионом будет счастливой. Много перестрадавший и много понявший, Раскольников вскоре будет готов дать вам то, в чем вы так нуждаетесь, – тепло, близость, доверие, семью.
Не сомневаюсь, что даже в тех тяжелых жизненных условиях, в которые вы попали (сибирская каторга), вы сможете быть счастливыми – родить и воспитывать детей, помогать другим несчастным встать на правильный путь – путь истинной веры, смирения перед Богом, путь чувств, а не рациональных и пустых измышлений.
Честно говоря, Соня, я не всегда так хорошо относилась к вам. В начале нашего заочного знакомства я не понимала вас, не понимала, что движет вами в ваших, скажем прямо, необычных для обыденной жизни поступках. Но по мере погружения в роман я все больше и больше начала восхищаться вами и…учиться у вас. Конечно, мне еще далеко до истинного смирения и веры. Но в душе, поверьте, я всегда буду помнить, чем следует в жизни. Спасибо вам за это.