Загадки бывают рифмующиеся и не рифмующиеся. Если у нас загадка рифмующаяся, то нам очень легко понять отгадку, а если не рифмующаяся, тогда мы прислушиваемся к абсолютно каждому слову, и вникаем.
Грустное или печальное состояние.
Я очень люблю научно-фантастическую литературу.Есть очень много интересных книг писателей-фантастов,и я их с удовольствием читаю.Но больше всего я люблю произведение Александра Беляева "Человек-амфибия".
<span>Профессор Сальватор создаёт человека-амфибию,который может жить на земле,и под водо,и этим доказывает,что природа подвластна человечесому уму,что человек может всего добиться.
</span><span>Вот еще.Книга настолько интересна,что даже не замечаешь,как тебя подхватывает поток быстро сменяющих друг друга событий и ты на</span>
Анализ стихотворения:
<span>Возвращение Филарета. </span>
<span>Все обрадовались и вышли встречать Филарета. Его возвращению были рады и бояре, и весь народ. Он пришел с большим триумфом и привез много богатых и знатных людей (литовских). И встречали его весь народ и бояре с большой радостью и надеждой. </span>
<span>В возвращении Филарета видели надежду и возрождение силы, глубины русской души, древних традиций и силы Москвы. </span>
<span>Все знатные люди съехались со всех сторон встречать Филарета. </span>
<span>Филарет первым делом в Москве не в хоромы идет, а в церковь на молитву, благословлять своего чада на управление Москвой. Это было важной составляющей власти и по благословению Господа цари управляли страной.</span>
Первая половина XVIII века, когда жили и работали Кантемир, Тредиаковский и Ломоносов, – это начало развития русской классической культуры, литературы, поэзии. Начало особое: мощное, энергичное, давшее толчок стремительному движению научной и художественной мысли. Теория и практика, наука и поэзия гармонично уживаются в одной творческой личности. Одно еще не мешает другому, а, напротив, создает прочную основу для профессиональной литературы с ее упорядоченной системой жанров, стилей, языка и стиха. Но и с другой стороны, поэтические прозрения сообщают научным открытиям глубокие и образные формулировки – это мы видели на примере научной лирики Ломоносова. Всех трех поэтов объединяет патриотический пафос их деятельности. Вобрав в свое творчество народную устно-поэтическую традицию, они создавали поэзию, имеющую подлинную национальную основу. Особенно велики здесь заслуги Ломоносова. Он пошел дальше своих предшественников и современников, преодолевая рубеж поэзии "просветительской" и заявляя нормы поэзии как особого художественного творчества. Именно Ломоносов поднимает и обосновывает вопрос о различии художественного и нехудожественного, образного и логически-научного, поэзии и версификации (то есть формального следования стиховым нормам) .
Не случайно Пушкин назвал Ломоносова "первым нашим университетом". Гениальный поэт-ученый, оставив за собой громадный след в самых разных областях науки, много сделал и для русской поэзии. Он привел в систему литературный язык, найдя точные соответствия языковых пластов речи поэтическим жанрам. Он завершил грандиозную реформу русского стихосложения, одновременно создав образцы стиха новой формы. Он был по существу организатором литературного дела в России на ответственнейшем начальном этапе. И как тут не согласиться с Белинским, который называл Ломоносова "Петром Великим русской литературы, ее отцом и пестуном".
Ломоносов вступил в литературу в тот момент, когда древняя русская письменность, связанная с церковнославянским языком, с устоявшейся системой жанров, уходила в прошлое, а на смену ей шла новая светская культура. В связи с обмирщением сознания основой литературного языка становился русский язык. Ломоносов написал первую «Российскую грамматику» (1757), которая открывалась восторженным дифирамбом русскому языку: «Карл пятый, римский император, говаривал, что ишпанским языком с богом, французским с друзьями, немецким с неприятельми, италиянским с женским полом говорить прилично.. .Но если бы он российскому языку был искусен, то.. .нашел бы в нем великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность италиянского, сверьх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка» .
<span>Ломоносов был далек от мысли отказаться от использования в русском литературном языке церковнославянизмов. Тредиаковский в предисловии к роману «Езда в остров Любви» писал о непонятности и даже неблагозвучности церковнославянского языка и решительно избегал его в своем переводе. Такое решение вопроса было не принято Ломоносовым. </span>